Дождь: Рассказы китайских писателей 20 – 30-х годов

С этого момента началась его новая жизнь. Месяц спустя с учителем произошел курьезный случай. Он обратился к члену комитета с просьбой выдать жалованье, но тот вручил ему лишь три юаня, а оставшиеся три обещал отдать через десять дней. При этом член комитета заставил его расписаться в получении десяти юаней. «Может быть, господин начальник указал не ту цифру», — подумал учитель, но сознание собственного ничтожества и то обстоятельство, что жалованье было все-таки приличным, удержали его от вопроса. «У меня нет педагогического образования. А сколько людей с дипломами ходят без работы! Шесть юаней все же больше, чем я получал от харчевни». И, похоронив в глубине души свои сомнения, учитель вернулся домой с тремя юанями…

На вопрос члена комитета дети отвечали разноголосым хором:

— Учитель пошел на базар за соевым творогом и за луком. — Некоторые из них захихикали.

— Еще не вернулся? Это непорядок, — пробормотал про себя член комитета. Немного помедлив, он снова опросил: — И так каждый день?

— Да, каждый день так. Ему нужно есть, — ответил мальчуган с длинной косой.

— Иногда для него что-нибудь покупает моя мама, — добавил другой.

— Не верьте им, он только…

Бойкий мальчуган с серебряными колечками в ушах не успел договорить — в комнату влетел учитель. При виде члена комитета, стоявшего с гневным видом у доски, учитель опешил. Руки его были пусты: покупки он оставил, вероятно, за дверью. Качнувшись всем телом, учитель сложил руки и поздоровался с начальником, отвесив при этом низкий поклон.

Член комитета едва ответил на приветствие кивком головы и холодно заметил:

— Время занятий давно настало, а вас нет на место.

Учителю очень хотелось найти какой-нибудь вразумительный ответ, но где уж тут было придумывать? Заметив его робость, дети опять захихикали. Утаивать что-либо было бесполезно, и учитель сбивчиво рассказал правду:

— Я пошел на базар купить кое-что на обед и не заметил, что опаздываю.

— Купить на обед! — громко повторил член комитета. — Пора урок начинать, ученики ждут, а вы на базаре!

— Я больше не буду! — невольно вырвалось у учителя.

Снова раздался смех. Указывая пальцем на учителя, ребятишки шептали друг другу:

— Учитель больше не будет есть! Учитель не будет есть!

Член комитета был убежден, что господин У — плохой педагог. Чем больше он к нему присматривался, тем меньше он ему нравился. А все потому, что учитель не любит свою службу и не имеет должного рвения. Член комитета чуть не вспылил, но, вспомнив о цели своего визита, сдержался. Видимо, ему надоело стоять, он несколько раз дунул на стул, смахнул пыль, затем с достоинством поднял полу халата, чтобы не измять его, и степенно сел. Потом заговорил, слегка нахмурив брови:

— У вас в классе нет порядка, учеников и с десяток не наберется! Скоро сюда прибудет школьный инспектор из провинции. Если учеников не прибавится, он сделает вывод, что школа себя не оправдывает. Для поднятия престижа вам следует где-либо раздобыть учеников. Можно привести любых ребятишек, пусть только смирно сидят на уроке. Впрочем, это касается не меня, а вас, поэтому позаботьтесь.

Член комитета погладил верхнюю губу, как это обычно делают усатые старики, и устремил пристальный взгляд на учителя. Невидимые путы, связывавшие учителя, почти исчезли. Освободившись от страха, он вдруг ощутил глубокую признательность начальнику, и им овладела неудержимая радость. Он не знал, как «раздобыть учеников», но спросить не решался, а только прижимал руку к груди и бормотал:

— Спасибо за совет, господин начальник, спасибо за совет!

И вдруг учителя осенило: «Вот удобный случай попросить остаток жалованья. Дважды я ходил к господину и ничего не добился, а теперь вот он сам пожаловал».

— За прошлый месяц… — начал было учитель, но оробел.

— Что? — громко спросил член комитета.

— За прошлый месяц…

Учитель окончательно растерялся. Он даже не решался посмотреть в глаза члену комитета и умолк.

— Ну, что там у вас? Выкладывайте!

Пришлось сказать:

— Выдайте мне, пожалуйста, оставшуюся половину жалованья за прошлый месяц.

— Зачем вам понадобилось?

— На пропитание.

— Вы ведь купили себе на обед? Зачем вам еще?

— Семья. Три рта. Разве я о себе забочусь? Они ждут.

Слово «пропитание» донеслось до слуха детей. Вначале, увидев, что учитель и гость заняты разговором, ученики забыли обо всем. Но сейчас они словно очнулись. Мальчик с косой потянул за одежду ученика, сидевшего впереди, и оказал:

— Слышал? Дома у учителя ждут, когда господин даст им поесть, а то они помрут с голоду.

Мальчуган с серебряными колечками отверг такое предположение:

— Учитель богаче нас. Это у нас сгниют кости, а у него только живот вырастет. Скажешь тоже!

— Неужели мы помрем, а кости наши сгниют? — испуганно спросил какой-то малыш.

— Вот ты сегодня не поешь и завтра умрешь. А послезавтра твои кости сгниют и превратятся в труху, — уверенно ответил мальчуган с колечками.

Малыш ни о чем больше не спрашивал, погрузившись в таинственные и страшные думы.