Дождь в наших сердцах

Закрывая глаза, я всё ещё часто вижу перед ними его. Аарон часто фигурирует в моих мыслях. Особенно после того, что случилось в тот день, когда я осталась у него на ночь. Я надолго запомню ту ночь. И то, что случилось в неё.

Неделей ранее.

Мои веки распахнулись сами по себе ночью. Свет от уличного освещения попадал прямо на лицо Аарона. Я нахмурилась, не понимая, почему проснулась. Не могла же сама по себе внезапно проснуться, что-то, должно быть, разбудило меня.

Тяжело выдохнув, я вновь коснулась головой подушки и закрыла глаза. Абстрагировавшись от тяжёлой темноты, снова старалась уснуть, однако, внезапно услышала рядом с собой стон. Стон Аарона.

Резко повернувшись к нему, я стала разглядывать его лицо, которое, словно для меня, освещалось. В уголках серых глаз были засохшие слёзы, а ресницы казались мокрыми и слипшимися. По переносице текла одинокая слеза. Я испугалась. Сердце застучало сильнее. Я не знала, что мне делать, как ему помочь? Я чувствовала тяжесть в груди, видя его слёзы. Мои ладони горели от желания стереть эту слезу.

В какой-то момент брови Аарона сдвинулись к переносице, а глаза задёргались. Кажется, ему снился кошмар. Знаю, как это тяжело. Должно быть, ему снится то, что причинило много боли. Парень вновь тяжело вздохнул и из приоткрытых губ вырвался тихий стон. Ему больно.

Я хочу ему помочь, хочу разбудить его, хочу избавить от этих кошмаров. Больше сдерживаться не могу — кладу руку ему на грудь и поглаживаю. Не знаю, кажется, я сошла с ума, ведь я сейчас глажу его грудь! Это точно не дружеский жест.

Мои губы оказываются у его уха, и я шепчу ему:

— Аарон, проснись, проснись.

Его голова переворачивается на другую сторону подушки, и я перекладываю ладонь с груди на его чуть колючую щеку. Пальцами вожу по щеке. Это точно ночные галлюцинации. Ночные ошибки.

Из губ рвутся слова:

«Малыш, проснись, пожалуйста».

Я нахожу в себе здравое мышление и одергиваю себя от этих слов. Что на меня нашло? У меня просто сносит крышу, боже мой… Аарон Родригес, это ты так на меня, чёрт возьми, влияешь! И моя жалость к тебе уже уничтожает меня.

Вместо желаемых слов, я произношу другие, уже более обдуманные:

— Аарон, ну же, проснись, давай…

Сон крепко удерживает его. Я глажу его ещё несколько раз по груди и ещё несколько раз по щеке. Он дёргается. А потом резко подскакивает. Его грудь, на которой только что были мои руки, тяжело вздымается. Глаза парня бегают со стороны в сторону, он теряется в реальности.

Не знаю, что со мной. Что я творю.

Я хватаю Аарона за руку и крепко сжимаю её.