Дождь в полынной пустоши. Часть вторая

,,Рыбаряˮ не пройдешь и не проглядишь в сонмище ветхих, вросших по окна, халуп; вековых, в проказе облупленной известки, завалившихся фахверков; в теснотище бездонных складов и дешевых лавок с кустарной дребеденью. Беглый осмотр позволил распознать в именитом шинке бывший храм. Весьма древний и скупой на детали и декор, со сбитыми лапами контрфорсов и бельмами заделанных витражей. Плитовый лестничный марш нескончаем вверх. К богу всегда высоко и трудно подниматься. Кругом шинка непролазная грязь пополам со снегом, лужи с нечистотами, неистребимая вонь, полчища крыс, стаи голодных дворняг и подозрительные субъекты, склонные к насилию. Босяки чувствовали себя вольготно. Лиц не прятали и оружия не стеснялись. Разговаривали в голос. Приставали к бесстыжим девкам. Блядво не отмалчивалось, похабно и задиристо отвечало. И те и другие не упустили придирчиво рассмотреть унгрийца. На предмет состоятельности и возможности влегкую разжиться деньгами. Вооруженным мужчинам зернщик* добычей не показался, о чем они вовсеуслышание и объявили. Шлюхам до косомордого опускаться - ославиться перед обществом и товарками. Досталось барону сальностей и от них.

Колин вбежал по ступенькам, не мешкая нырнул в сырой сумрак и неровный многоголосый гул. Окунулся в какофонию бряканья, шкрябанья и стука. Оружный люд, преимущественно с расшитыми цветными коленями шосс, ел, пил и пробавлялся словесной жвачкой. Многим скучно и тоскливо.

Пиликает неженка виола, бренчит лютня, рыдает голос, выжать из дырявых карманов и скупых жмень редкие медяки.

Ты платье сняла, но, дрожа от стыда,

Не хочешь раздеться совсем.

Но если задернута штора всегда,

Окно было делать зачем?

Двое в проходе, оттаптывая ноги наблюдателей, испытывали преимущество фальшиона перед мечом. У ,,фальшионаˮ получается неплохо, потому как плохо у ,,мечаˮ.

− Сегодня отменная гусятина, − ненавязчиво рекомендовали унгрийцу. - Под фриульским острым соусом из белых грибов.

− Если только позже. Хьюб аф Ассам здесь? - выискать самостоятельно в людском скопище нужного человека не реально, даже с учетом запоминающейся внешности чулочника.

− Впервые в Рыбаре? - любопытствует шинкарь (или помощник шинкаря), зная ответ наперед.

− Понятно. Кусака где?

− Вам зачем?

− Король прислал.

Шинкарь шуткой проникся. Уважал шутников со стесанной вполовину харей и шнепфером на поясе. Даже последнюю хохму помнил. Мастер Тонзур*.

− На второй этаж поднимитесь.

Не жест в нужном направлении, подъем, уводящий на галерею и коридоры, не заметить.

− Второй от начала.

Монетка за информацию не разорит. Там где торгуют все и всем, не рядятся в одежды бессребреников и не прячутся за маски бескорыстия. Отчего высоким договаривающимся сторонам легко достичь взаимного понимания или ясно представлять условия его скорейшего достижения.

− С ним саины Асмус Готье и Перри аф Боссуэлл, − предупредил шинкарь, отрабатывая щедроты приметного владельца приметного шнепфера. Монетку он отложил на удачу. Бывший хозяин ею не обижен, небось и ему перепадет.

− Учту.

− Уж, пожалуйста. Буду вам весьма признателен. И не только я.

Колин воздержался уточнять, почему один плебейски Готье, а второй благородно аф Боссуэлл. Расспрашивать шинкаря, обращать нездоровое внимание. На них уже косились с подозрением. Шоссы с заплатами на коленях, плащ отобранный у нищего − кастовый признак своего. Голодранство, как показатель благонадежности. Колин явно выпадал из общей фактуры, что естественно не могло не привлечь желающих начать ссору. Найдутся и зрители ссору поддержать и судьи мешаться. Иерархия социума базируется не на авторитете, а на готовности в нем усомниться и оспорить глоткой или оружием. Впрочем, от нечего делать, такое тоже происходит и не настолько редко, как о том рассуждают.

Лестница истошно скрипела под шагами. Перила ходили ходуном, а к ним не притрагивались. Вид сверху в некотором смысле познавателен. На клетках белого и черного мрамора, незамысловатая партия, люди против людей. В конце концов, к подобному противостоянию всегда и сводиться.

Алтарь заменен прилавком, иконостас навесными полками с шеренгами колотых кувшинов и короткогорлых бутылок. Пивная вместительная бочка замещала крестильную купель. Сказались ли перемены на жизни прихожан? Не факт. Человеку одинаково хорошо и в храме и в питейне. В кабаке даже лучше. Говорить можно на равных сколько угодно и о чем угодно, глухих не услышать нет.

В коридоре своя музыка. Под любовниками скрипит и долбит в стену спинка кровати. Отчаянно ругаются. Играют в кости. Поют. Женский голос весьма приятен. Во многих комнатах отсутствуют двери. Оригинальный способ продемонстрировать открытость миру и гостеприимство входящему.