Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ)

Линяет, что хамелеон, - наблюдал Колин за душевными метаниями канальщика. Ничего возвышенного. Ревность к другим (про Пса удачно ввернул) и обыкновенная жадность. Такие деньги и не в твои руки. Китц не монополист, ни в том, ни в другом. Один из многих охотников за счастьем дураков. Много, сразу и возвращать не придется.

Добавим огня в прокисшую кровь, - Колин выдернул из эскарселя сложенный листок.

- Читать умеешь? А то некоторые себя грамотой не обременяют. Денег много, - не подал, бросил плотный треугольник канальщику.

- Что это?

- Ознакомься.

Канальщик погрузился в чтение. Бумага была примечательная. Настоящая. Дату только пришлось подправить и пару строк аккуратненько дописать.

- Подпись чья?

- Какая разница. Как только наследник сядет на Золотом Подворье, накроется твоя кормушка. С Туозом шутки плохи. Оседлает торговлю на канале единолично. Самое время обеспечить себе и мне безбедную старость.

Колин жестом потребовал вернуть лист.

- Они обошлась мне в круглую сумму.

Документы не стоили ему ни медяка. Но зачем оставлять в чужих руках. Вдруг обратит внимание, бумага несколько ветха, чернила блеклы, а с датой путаница.

Китц уставился на унгрийца, соображая отыскать нужные к текущей ситуации слова.

- Пес также вот делал умное и строгое лицо, обозначить мыслительный процесс. Нет бы почесать макушку и сказать дельное. Скреб задницу и пыхтел, словно его пороть собрались. Как вы с ним поднялись, на жопе ровно сидючи? Я вам дело предлагаю.

- Предлагаешь? Он предлагает? — поплыло из канальщика, в ответ на сказочку, про кисельные берега. — Ты ли?

Приводить людей в чувства надо уметь. Или иметь смелость это проделать, невзирая на последствия. Тут пан или пропал. Остается определиться, где и когда пропадать.

- А на хер бы ты и Пес мне сдались, если бы МЫ, а не я! - с вызовом произнес Колин.

Канальщику потребовалось время осознать и принять что ему сказали, как сказали и кто сказал.

Из какого омута эта рыба всплыла? - резко отрезвел Китц, наблюдая унгрийца. — И одна ли?

Кому однажды довелось, спасая жизнь прыгать через широкую расщелину, знакомо, то отчаянное и тоскливое чувство острой опасности, когда может, не получится спастись. Но получается. Вопреки всему. Обстоятельствам, логике, вселенскому порядку. Позже этим хвалятся и гордятся, выдавая за удаль и доблесть. Но вот ощущение близкой, в затылок дышащей погибели не забывают до последних дней. Странная смесь дикого ужаса и буйного восторга. Ни с чем не сравнимая, памятная. И вот сейчас и здесь, перед Китцем, в кресле, принаглевший юнец, а на столешнице блестит золото. И все как у обрыва. Оттолкнешься и дальше, как получится. Обратного пути уже нет. Либо перелетел, либо достался бездне.

Осознание роковой шаг через край давно сделан, к канальщику не приходило. Сделан в ту самую минуту, как унгриец только-только вошел в дверь. Даже раньше. С мыслью встретится с ним.

Жарко. От пота мокнет нательная рубаха. Остыть, Китц залил в глотку остатки из кружки. Не помогло. Свет за окном обрел золотистый отлив нового нобля. Теперь уже ничего не поможет. А раз так….

- Что потребуется?

- Надежные люди, немного вложений и несложная работа под моим кураторством.

Китц снова молчал.

- Долго думаешь качир.

- Думать никогда не поздно, - канальщик куснул губу. — Много вас таких в Унгрии?

- Бывали?

- Не сподобился.

- Разживусь деньгами, съезжу, погляжу. Унгрия-Унгрия, - передразнил Колин. — Все уши прожужжали.

Вот оно что! — пялился на юнца Китц, утопая в догадках.

Дырку не прогляди, - настроен на короткий ответ Колин. Но сказал другое. Спасибо тринитарию, наговорил в свое время. На любые случаи жизни.

- Все мы, дядя, взбираемся по лестнице Судеб. Карабкаемся. Чем выше, тем просторней. Меньше лишнего народу. Чище воздух. И вообще чище. Может и не достигнем той высоты, которой достойны или желали бы достичь, но нам будет полегче тех, кто остался по пуп в навозе и грязи.

Китцу ничего нового не открылось. Но как не согласится с юнцом? Так оно и есть!

***

От плохо горящих и мерцающих бра тусклые блики ложатся разводьями на лакированном дереве, собираются слезками на полированном металле и опалесцируют искрами в пуговицах пурпуэнов. Овальный стол и терпеливая тишина. Отличное место одновременно быть и отсутствовать, а сумрак вовсе не недостаток освещения, и не избыточность темноты, а непременное условие прятаться или прятать.

Актуарий новиков Сеон аф Лизас разворачивал собранные от присутствующих квадратики записок и раскладывал на две стороны. Занятие завораживающее и волнующее. Решается нечто важное. Способное сплотить или разъединить. Но без надрывного, окончательно. Игра поменяет форму, но не потеряет от этого своей сути. Игра останется игрой.

- Девять против трех, - объявил новик, закончив сортировать. — Одной не достает. — Подождал слов. Их следовало подождать. Выслушать и высказаться ответно. Не дождался. - Неразумно избегать принимать решения. Мы уважаем несогласие, чем бы оно ни было вызвано и мотивировано.