Дождь в полынной пустоши

— Ладно-ладно, я поняла, — попросила примирения Сатеник и подглянула между портьер.

Жалкое зрелище. Воистину жалкое.

— Провинции так скудны приличными людьми?

— Следует употребить, состоятельными, — Латгард попробовал угадать, к кому из будущих придворных замечание гранды относится в большей степени. Провинциалы в действительности выглядели удручающе. Пальму первенства можно отдавать любому — не ошибешься.

— Состоятельными? Да это сброд, собранный по большим дорогам! — не сдержала эмоций Сатеник. Она могла. Нереализованное властолюбие подвигнет и не на такое.

Латгард остерегся сделать едкое замечание. Для того и набирается свита, научиться выделять из общего безликого стада, паршивых и золоторунных овечек. Анхальт, коли доведется туда ехать, не сонный терем. Там учиться будет некогда.

— Если ваши эмоции открыто проявятся, это плохо скажется на взаимоотношениях с подданными и послужит лишним поводом для интриг, — пояснял канцлер. — Венценосец, прежде всего, символизирует власть и закон, а потом уже человека. Для них пока все наоборот. Им важна личность.

— Готовая рассовывать подачки.

— Для начала выявить достойных подачек.

— А недостойных куда?

— Об этом думать преждевременно. Вы еще не определились с получателями.

— А если мне уже ни один не нравится. Из кого выбирать?

— Не забывайте гранда, — голос Латгарда построжел. — Как бы ни выглядели эти люди, они являются отпрысками знатных родов, которые служат вашему отцу мечом, щитом и мошной.

— Тогда пусть отправляются на Золотое Подворье.

— Там не протолкнуться и без этих соискателей монаршей милости. У вас же бесценная возможность приобрести опыт. Научиться видеть подданных, такими как они есть, а не теми, кем они представляются. Требовать службы, какую они, действительно, способны исполнить, а не провалить поручение. И что немаловажно, попробовать содрать с них семь шкур и прослыть Рождественской Феей.

— Саин, вы порой весьма утомительны в своих многословных поучениях.

— Придется потерпеть некоторое время. Отправившись в Анхальт, будете вольны избавиться от моей надоедливой персоны. Как вариант, вступите в брак и обратитесь с просьбой к супругу прогнать меня. Либо докажите состоятельность обходиться без моих советов. Не мне докажите. Королю.

— Слишком долго. А может подсыпать яду?

— Был бы несказанно счастлив умереть, осознавая, что чему-то научил вас.

— Травить людей?

— Принимать ответственные решения и действовать согласно им.

Бодание затянулась и она не выиграла. Впрочем, никогда у Латгарда и не выигрывала. И сомневалась, что когда-нибудь ей это удастся. Его не зря звали Лисом. Старым Лисом.

— Приступайте саин, а то мы здесь застрянем надолго, — совсем рассердилась Сатеник, — А я еще не одета подобающе моменту.

— С кого начать?

— Можете по порядку, легче запомню. Или с любого, кто вам по нраву.

— Сам не опираюсь на такой ненадежный критерий, как нравиться или нет. И вам не рекомендую.

— Знаю-знаю. Полезность превыше всего.

— Совершенно точно. Предоставляйте подданным возможность проявить таланты. Подогревайте их честолюбие, занять более высокое положение, нежели то, которое отведено. Обозначьте перспективы. Простые и наглядные. Ведь сейчас, у тех, кто в зале, они одинаковы — место подле вас. Первая и важная ступенька в карьере.

— А как они расценят, отошли я всех чистить навоз в конюшне, чесать лошадям хвосты и заплетать ленты в гривы?

— Можно попробовать, но ваш отец останется недоволен вашим решением. И моим попустительством. А через некоторое время и вы сами выскажите мне претензию, почему я вас не переубедил.

— И почему?

— Короля играет свита. Зачем вам свита из уборщиков навоза, конюхов и грумов?

Сатеник дернула канцлера за рукав, сигнализируя — начинайте уже!

— Предпочту с женской линии, — выразил намерения Латгард.

Есть чему удивляться? Поговаривали, наставник западал на молоденьких. Платонически. Похаживал в общественные мыльни, подглядывать. С поличным не попался, и слух оставался не подтвержденным.

— А я с мужской, — тут же возразила Сатеник. Своеволие, одна из прерогатив высокородных особ. Не так ли?

— Дорет аф Тисаг, баронет Гаткси из Анхальта. Их род исправно служит на границе со степью. Обладатели привилегии носить оружие в присутствие короля и в королевских домах.

— А я-то гадаю, почему у него не отобрали железку?

— Обратите внимание, на малиновую перчатку у него за поясом. Получил на поле битвы за доблесть от самого Керка аф Цесса! Хотя, скорей всего, отсиживался в обозе или шатре отца. Старый мошенник Гаткси хочет выделить младшенького. Визуальная рекомендация, вам. Рядом с вами воин.

— Уж не его ли братца прочат мне в мужья? А он здесь присмотреться к будущей невестке? А потом обо всем папеньке отписать?

— Найдется что?

— Если постараться.

— Вот вам и возможность повлиять на перо борзописца. В отличие от вас, баронету в Анхальте делать нечего.

— А мне? Женщины не правят.

«Они нигде не правят,» — попридержал сарказм Латгард. Вместо нее обнадеживающая расплывчатость.

— Так говориться. Но что мешает попробовать?