Дождевые черви: 2161-2162 (СИ)

У нас еще много городов на континенте, надеюсь, этот ублюдок действительно что-то знает, что поможет нам…»

24 декабря 2161г.

«…Уже двое суток на границах города идут бои. Наши мужчины не пускают призраков в город, но линия обороны все же медленно смещается.

Сегодня упали четыре вертолета, пытавшиеся бомбить укрепления. Пока у нас остается заряд в батареях, мы можем эффективно подбивать летательные аппараты лучевым оружием.

Трупы призраков и их амуниция, кроме батарей, доставлены в лабораторию для исследования. Не понимаю, что в них исследовать, но все равно заставляют делать вскрытия и анализы.

И еще этот, полуживой. Нужно опять ставить ему систему внутривенного питания. Скорее бы его стали пытать.

25 декабря 2161г.

Это все тщетно! Все, что мы можем, это бежать, но нам запрещают. Говорят, что ни один из городов не способен принять такое количество беженцев.

Наши силы кончаются, а призраков с приспешниками, кричащими фанатические лозунги, нескончаемое количество. Если бы я могла передать словами их бесконечное счастье сражаться бок о бок с призраками. Они чуть ли не с улыбками и в полный рост рвутся на баррикады и колья, восхваляя своих хозяев! Жуткая, пугающая, извращенная и отвратительная картина!

Неужели теперь это их мир? Они не разделят его ни с кем…»

Грохотание быстро удаляется, и вскоре о взрывах стали напоминать только легкие вибрации по бетону. Интересно, почему никто не побежал спасаться сюда. Может быть, не успели? А может быть, это уже знакомая мне схема предварительного штурма и загона людей по районам…

Хотя о чем я рассуждаю. Люди либо отчаянно до смерти держатся за оружие, либо уйдут в пустоши и сами станут «призраками» в ней. Нет смысла прятаться в руинах и ждать, когда придет враг для зачистки и стройки донжона.

Снова скрипнув железными петлями, отправился вдоль стен темного тоннеля, прощупывая босыми ногами холодный, кажущийся сырым камень. Нужно найти и забрать амуницию. Глаза понемногу привыкают к темноте, и становятся различимыми глянцевые грани, отражающие тусклый свет с подъема. Это обычная станция полностью обваленной ветки довоенного метро.

Через несколько метров рука провалилась в небольшое углубление и оттолкнула дверь в новую комнату. Железный настольный светильник низко и будто печально согнут к столу. Падая ярким пятном на мятую жестяную обшивку, свет отражается по комнате, рисуя тусклые редкие перышки на стенах.

За столом, запрокинув голову за низкую спинку стула, развалилось тело мужчины в полосатой выцветшей рубашке. В темноте показавшееся грязью пятно на стене рассказывает о трагическом событии, произошедшем здесь. Всегда несчастная картина, когда живое существо отказывается от собственной жизни, будучи в отчаянии, в боли или в глубокой тоске.

Прикрывшись рукавом от проклятого запаха, я поднял с пола автоматический пистолет в отличном состоянии. Может быть, и в края Чистых земель да Котлованов отсюда же попал экземпляр странника. Очередью в упор голова мужчины разбита в дребезги. Не стал задерживаться, быстро нашел ключ во втором ящике тумбочки и, поставив лампу у двери, вышел из комнаты.

Дышать стало легче, задыхающийся во тьме свет от грибка все же облегчил поиски комнаты хранилища, но его деревянная дверь оказалась закрытой, а ключ не подходит.

Недолго раздумывая, воспользовался подобранным пистолетом и выбил врезной замок из двери. Правда, патронов теперь осталось разве что застрелиться самому. В сто восемнадцатом шкафчике действительно лежит мой ЗК/М-4, «Когерент-22», рюкзак с нетронутым запасом энергетика и моим дневником. Но нет ни батарей, ни гранат.