Дозоры

Милиционер – дисциплина? хладнокровие? безоговорочное доверие? – не суетясь, не вертясь в поисках причины и не задавая лишних вопросов, убрал на заднее сиденье термос и занял водительское место. Угорь с показным спокойствием обошел машину и приготовился немедленно нырнуть в открытую дверцу, если в этом возникнет необходимость. Ситуация слишком напоминала приключившуюся летом – тогда тоже трое неторопливо двигались к Евгению, остановившему мотоцикл посреди трассы, только теперь один из троих был Светлым. На всякий случай оперативник сунул руку в карман, в котором лежали заряженные амулеты.

– Добрый день, дозорный! – вежливо поздоровался идущий чуть впереди маг-перевертыш. – Добрый день, Светлый Клин!

Его спутники – вампир и Темный маг примерно четвертого-пятого ранга – ограничились невразумительными кивками.

– И вам хорошего дня. Мы знакомы?

– Лично не встречались, если вы об этом, но сейчас у нас на руках есть список тех, кто должен подъехать в ближайшее время. Вас, кстати, – обратился он к Денисову, – в этом списке нет, но, я думаю, в лагере будут рады присутствию легендарной личности.

Участковый от смущения комично замахал одной рукой, не забывая вторую держать на ключе, вставленном в замок зажигания.

– В лагере? – с усмешкой переспросил Угорь.

– Ну, надо же как-то называть место общего сбора? – улыбаясь, развел руками перевертыш. – Мы проводим. Вы можете оставить машину здесь, на обочине, или мы можем разместиться на заднем сиденье и проехать с вами, покуда позволит лес.

– Мы обязательно присоединимся к вам в лагере, – беззаботно ответил Угорь, – только сначала нам нужно закончить одно дело…

– Заканчивайте, – любезно разрешил Светлый, – мы подождем.

– Э-эм… нам бы проехать… с вашего позволения!

– Увы, – вновь развел руками патрульный, – это невозможно. Проход и проезд через границы периметра категорически запрещен.

Угорь театрально вытаращил глаза.

– Кем запрещен? Кому запрещен? Нам?!

– Не валяйте дурака, – морщась, посоветовал перевертыш. – Распоряжения всеми получены примерно одинаковые.

– Э-эм… – скосив глаза влево вверх, мечтательно промычал Угорь, – может быть, особая миссия? Специальные полномочия?

Троица ощутимо напряглась. Евгений действительно валял дурака, фактически – шел на открытый конфликт, и ему требовалось время, чтобы хотя бы для себя обосновать необходимость этого. Сейчас многое, если не все, зависело от Федора Кузьмича. Уберет руку с зажигания – они пойдут с патрульными в лагерь. Возможно, там их даже посвятят в тайну стратегии и тактики предстоящего вторжения на территорию общины. Не уберет – значит, считает, что нужно прорываться с боем.

Позиция Денисова была ясна: он – дед, которому хочется во что бы то ни стало вывести из-под огня внука. К тому же он – частное лицо. Он не является сотрудником Дозора, он не был мобилизован для проведения текущей операции, а те услуги, что он оказывал оперативнику, те советы, что давал ему время от времени, – все это исключительно из доброго отношения к Евгению. В конце концов, он давным-давно дал понять, что именно он думает о целях и методах Ночного Дозора, почему так долго и упорно отказывается вступить в ряды сотрудников. Сейчас, узнав так много интересного о том, как Сибиряк использовал его, назначив фиктивным начальником районного отделения, кинув, будто щенка, барахтаться в им же и устроенном водовороте, Евгений уже не смог бы с уверенностью ответить на вопрос, готов ли он и дальше служить делу Света в подобном амплуа. И проблема даже не в том, что Сибиряк его назначил пешкой. Двигать фигуры – это и есть предназначение руководителя, так что с этим все в порядке. Но вот как и куда его двигали, сколько раз оставляли, слепого и беспомощного от незнания, под ударом более сильных фигур соперника… В общем, интриги Сибиряка, его альянс с Аесароном, хитрости, при помощи которых они заставили законопослушного Темного выкрасть собственного сына и укрыться на нейтральной территории, – вот это все вызывало сомнения.

Однако Денисов – как частное лицо – мог позволить себе ослушаться приказа. Да, его за это по головке не погладят, но за неподчинение требованиям патрульных и за проникновение на запретную территорию вряд ли ему грозит что-то действительно серьезное. А вот если сопротивление окажет Угорь – он рискует моментально оказаться вне закона. И свои-то не простят, а Темные – так и вовсе из кожи вон вылезут, чтобы довести дело до трибунала. Но разве мог он сейчас подвести, оставить своего пожилого друга? Разве мог сказать ему: «Завязываем, Федор Кузьмич! Пойдемте воплощать чужой план…»?

Нужно было всего несколько минут, нужно было совсем немножко, чтобы окончательно обдумать сложившуюся ситуацию, определиться, обсудить с Денисовым… Как? В присутствии патрульных – нереально. В лагере, найдя возможность уединиться? Будет упущено драгоценное время.