Драгоценность, которая была нашей

Она снова пошла в салон «Ланкастер», там всё ещё сидел и деловито исписывал листки с фирменным гостиничным символом Фил Олдрич. В тот момент, когда Шейла вошла в салон, он с присущей ему терпеливостью смотрел на Джанет и кивал ей, а она громогласно излагала ему свои соображения о том, что последняя задержка тура не может быть ничем оправдана. И вдруг Шейла увидела, как резко переменилось настроение Фила. Не заботясь о том, слышат ли его другие, он попросил Джанет оставить его в покое хоть ненадолго, потому что в данное время он занят серьёзным делом и ему важнее сделать его, а не выслушивать её жалобы и брюзжание.

И кто только мог подумать?

Шейла слышала почти всё, а если принять во внимание громогласность Джанет, то наверняка слышали и другие. Тихий маленький человечек из Калифорнии уничтожающе отчитал её, и, глядя на обиженное лицо неистовой в своём праведном гневе маленькой женщины из того же штата (и не из одной ли религиозной общины?), Шейла почти посочувствовала миссис Джанет Роско.

Почти.

Льюис тоже наблюдал за тем, как Олдрич пишет свои показания, но в голове у него вертелось совсем другое, он удивлялся тому, что можно так быстро писать. Вот это да! В показаниях, которые Фил передал сержанту, он всего три раза что-то вычеркнул.

Глава тридцать четвёртая

Бернардин

Ты совершил…

Варавва

Прелюбодейство?

Но в другой стране.

К тому же девушка мертва.

Кристофер Марло.

Мальтийский еврей