Драгоценность, которая была нашей

При следующем заходе Морс отбросил все хитрости. Просто выложил на стол козыри и откинулся на спинку кресла. Вопрос: почему Ашенден солгал о том, что ходил в Магдален? Ответ: это не была такая уж ложь. Он ходил в Магдален-колледж, в привратницкой узнал, что парк закрыт, и пошёл дальше через мост, обошёл Плейн и вернулся по Хай-стрит. Глупо, конечно, было врать. Но он сделал это только ради того, чтобы не давать скучных и совершенно нелогичных объяснений. Вопрос: а как в отношении предыдущего дня? (Морс сознался в готовности выслушать ещё немного «скучных и совершенно нелогичных объяснений».) — Никакой тайны, инспектор. В общем-то, я сказал одной паре из группы, по-моему, мистеру и миссис Кронквист, что поехал в Саммертаун.

— С чего бы это? Зачем понадобилось говорить об этом, объяснять? Вы же свободный человек, разве не так, сэр?

Ашенден задумался.

— Я понял вчера, что, вероятно, вы не совсем удовлетворены моими объяснениями относительно того, где я был, когда… э… — …украли Волверкотский Язык, — подсказал Морс.

— Да. Вот почему я подумал, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь знал, где я был вчера днём.

— Ну и где же?

Ашенден выглядел как в воду опущенный, он глубоко вздохнул и сказал:

— Я провёл всё время после обеда в букмекерской конторе.

— А разве это преступление? — удивился Льюис.

Морсу, кажется, понравился вопрос сержанта:

— Ведь сержант Льюис совершенно прав, сэр, а? Потрясти карман букмекера, какое же это уголовное преступление?

Ашенден заговорил теперь уже с меньшей скованностью:

— Мне подсказали. Этого малого я встретил, когда мы были в Кембридже, он из Ньюмаркета. Он сказал, что наверняка можно ставить на эту лошадь, это было на скачках в Фонтуелл-парке.

— Продолжайте.

— Ну, вот и всё, честное слово. Я ставил на другую лошадь в предыдущем заезде и добрался до букмекера около половины третьего, по-моему, так. Я поставил три фунта на лошадь в заезде в два пятьдесят, а потом пять на ту, что «колом не отшибёшь», про неё мне говорил этот малый, в заезде то ли в три пятнадцать, то ли в три двадцать, что-то вроде этого.

— Ну и сколько вы выиграли?

Ашенден печально покачал головой:

— Не думаю, что у вас могло бы получиться со скачками, инспектор.

— У букмекера должна быть запись, по которой можно узнать, что вы были там?

Этот вопрос задал Льюис, и Ашенден повернулся к нему:

— Вы хотите сказать, что меня там не было?

— Нет, сэр. Конечно же нет. Но это очень важное время, согласитесь? Три часа? Как раз когда доктор Кемп возвращался в Оксфорд.

— Да, — медленно протянул Ашенден. — Понимаю.

— Может кто-нибудь узнать вас, — продолжил Льюис, — если вы снова придёте туда?

— Не знаю. За то время там побывало человек восемь, десять, возможно, больше. Но узнает ли меня кто-нибудь…

— У них наверняка сохранились ваши квитанции? — предположил Морс.

— Ну да, они хранят их — если лошадь выиграет.

— В таком случае вам не повезло вдвойне, что вы не выбрали победителя. Получили бы выигрыш и доказали своё алиби, и всё одновременно.

— В жизни полно разочарований, инспектор… — внезапно Ашенден остановился, у него радостно засветились глаза, и он вытащил из нагрудного кармана своей спортивной куртки чёрный кожаный бумажник. — А вы говорите, мне не везёт!.. Да! Слава Богу! А я-то думал, что порвал их.

— Мне говорили, букмекерские конторы тонут в кучах разорванных квитанций, — произнёс Морс, разглядывая две розовые полоски бумаги, которые подал ему Ашенден.

— Боюсь, инспектор, вы спокойно можете порвать и эти.

— Ну, что вы, сэр. Мы не должны уничтожать вещественные доказательства, так ведь, Льюис?

Ашенден пожал плечами, на этот раз несколько неуверенно:

— Что-нибудь ещё, инспектор?

— Думаю, нет, — произнёс Морс. — Но ведь пари — игра для дураков, неужели вам это неизвестно? И к тому же грязная.

— Вам, наверное, нужно как-нибудь самому заглянуть в букмекерскую контору. Это вполне цивилизованный бизнес теперь…

Но Морс не дал ему договорить, посмотрев на него ледяными глазами:

— Послушай, парнишка! Когда ты продуешь столько же, сколько я продул на лошадях, тогда приходи и читай мне лекции об азартных играх, идёт? — Он коротко махнул рукой, давая понять, что разговор окончен, — И скажите вашему водителю, что он может выезжать в пять. Все будут безумно счастливы. До Стратфорда всего тридцать семь или тридцать восемь миль, и Льюис однажды сумел добраться туда за полчаса.

Глава тридцать восьмая

На западе бледнеют следы зари. На постоялый двор Копя торопит запоздалый путник.

У. Шекспир.

Макбет

(Перевод Б. Пастернака)