Драгоценность, которая была нашей

Некоторые косвенные улики очень сильны, как, например, когда находишь в молоке форель.

Генри Дэвид Торо.

Неопубликованная рукопись

— Собираетесь ли вы сэкономить нам пропасть времени и избавить от хлопот, сэр, или всё-таки решили злоупотреблять кошельком налогоплательщиков и дальше?

Даунс облизнул пересохшие губы.

— Не понимаю, что здесь происходит, мне ясно только то, что я схожу с ума.

— О нет! Вы вполне в своём уме… — начал Морс.

Но Даунс на этот раз перехватил у него инициативу:

— А если вы так беспокоитесь за налогоплательщиков, то не лучше было бы вам заняться срочным делом, о котором только что доложил ваш сержант?

— Вы это слышали? — резко спросил Морс.

— Он говорит отчётливее, чем вы.

— Даже когда шепчет?

Несколько секунд выглядевший ошарашенным Морс, казалось, больше думал о своей дикции, нежели о продолжении допроса, и продолжил разговор не он, а Даунс:

— Вы высказывали мнение о моём умственном состоянии, инспектор.

Мисс Райт посмотрела на сидевшего слева от неё Морса. Ей ещё не приходилось работать с ним, но он слыл настоящей легендой в полицейских кругах Оксфордшира, и она испытывала чувство, граничившее с разочарованием. Но вот Морс опять заговорил и, кажется, сразу же вошёл в привычный ритм. Она принялась заносить в блокнот его слова, набрасывая быстрые и проворные строчки.

— Да. Вы очень в своём уме. Настолько в своём уме, чтобы устраивать убийство! Настолько в своём уме, чтобы отослать жену с инкриминирующими уликами на станцию Кингс-Кросс и велеть ей засунуть их в ящик камеры хранения…

— Я плохо вас слышу.

— Нет! Только не начинайте снова, сэр, прошу вас! Эта ваша уловка становится слишком избитой. Вы прибегли к ней, когда Кемп звонил, звонил из вашего собственного дома. Вы опять прибегли к ней, когда сегодня вечером сошли с поезда из Паддингтона и притворялись, будто встречаете миссис Даунс…

Стенографистка имела более чем достаточно времени, чтобы написать в своём блокноте для стенографирования обыкновенными печатными буквами одно-единственное слово, которое выкрикнул Даунс.

Она написала: «Прекратите!»

И Морс прекратил — как ему было сказано, секунд на тридцать. Торопиться было некуда. Затем повторил обвинение:

— Вы велели жене отвезти вещи Кемпа в Лондон…

— Велел жене, велел Люси? Что? Что вы имеете в виду?

— Ничего, ничего, сэр. — Морс говорил теперь (подумала Райт) намного внушительнее. Спокойно, культурно, уверенно, почти любезно, но очень понятно. — Ключ, который жена передала вам после того, как спрятала вещи и окровавленные простыни…

— Я весь день пробыл здесь, здесь, в Оксфорде! — Сначала раздражённый, голос Даунса теперь стал недоумевающим. — У меня чудесное алиби, вам что, это неизвестно? Днём у меня была консультация с…

Но Морс теперь полностью овладел ситуацией, уверенным повелительным жестом руки он остановил Даунса:

— Обещаю вам, сэр, что мы допросим всех, с кем вы общались сегодня днём. Вам совершенно нечего — совершенно! — бояться, если вы говорите мне правду. Но послушайте меня, мистер Даунс! Послушайте меня хотя бы чуточку! Когда приходил мой сержант, как вы сами слышали, он только что узнал, что по моему указанию в Лондоне в камере хранения была вскрыта ячейка. И что в ней находился чемодан, который ваша жена взяла сегодня в Лондон, чемодан, в котором, как она сказала мне и сержанту Льюису, были занавески. Занавески! Мы оба видели, как она увозила его на такси! И сказать вам ещё раз, что там было на самом деле?

Даунс грохнул обоими кулаками по столу — с такой силой, что мисс Райт подхватила свой блокнот и переложила на колено, обтянутое чёрным чулком, так и не успев записать три слова, которые громовым голосом выкрикнул Даунс:

— Нет! Нет! Нет!

Однако Морс сохранял полную невозмутимость.

— Скажите мне, пожалуйста, мистер Даунс, каким образом этот ключ попал к вам? Под ковриком в автомобиле, там он был? Или в бардачке? Как вы это объясните? Вы что, собираетесь утверждать, что этот ключ передал вам кто-то, приехавший с лондонским поездом?

— Что-о?

— Ключ! Это же не могла быть ваша жена, верно?

— Какое отношение к этому имеет Люси?

— Ключ! — заорал Морс. — Как насчёт ключа?

— Ключ? Вы имеете в виду?.. — Даунс побледнел и начал подниматься со стула.

— Сядьте! — прогремел Морс, его голос был настолько повелителен, что Даунс, молча и не сопротивляясь, сел на место, как ему и было приказано.

— Вы помните номер ключа, сэр?

— Конечно.

— Прошу вас, назовите, — мягко попросил Морс.

— Номер шестьдесят седьмой.

— Совершенно верно. Совершенно верно, мистер Даунс.

Морс на секунду дотронулся до рукава мисс Райт, едва заметно кивнув ей, давая понять, что сейчас начнётся самое интересное. Насколько он разбирался в подобных ситуациях, следующие несколько фраз будут самыми важными, и их необходимо записать с предельной точностью. Но когда Даунс заговорил, беспомощно поведя плечами, остро отточенный карандаш стенографистки застыл над чистым листом блокнота.