Драгоценность, которая была нашей

Как это ни странно, но и сержант Льюис, и инспектор Морс прошли мимо того очевидного факта, что Шейла Уильямс так и не ответила на единственный существенный вопрос, который был ей задан.

Столь удивительно воздействуют слезы любой женщины.

Глава девятая

Мне часто хотелось быть мертвым, но только под моим уютным одеялом, чтобы ни смерть, ни человек не могли меня слышать.

Георг Лихтенберг

Позже Джон Ашенден вспомнил в точности, что он делал в те сорок пять минут, о которых говорил Морс...

Без четверти пять он вышел из «Рэндольфа», перешел Брод-стрит, миновал памятник Мученикам. Солнце больше не играло на желтоватых камнях мостовой, наступавший вечер становился все прохладнее, и Ашенден надел легкий плащ. Он быстро прошел вдоль фасада Бейллиола, оставил позади большие ворота Тринити, книжный магазин и теперь остановился, ожидая зеленого сигнала светофора, чтобы перейти Холиуелл-стрит. Здесь он увидел их, стоящими перед зданием Шелдониана, он держал ее под руку, по-видимому, оба ничего не замечали вокруг и были заняты только друг другом. Прибавив  шагу, Ашенден прошел мимо «Кингс-Армс», музыкального салона «Холиуелл», Нью-колледжа и оказался на Лонгуолл-стрит. Здесь Ашенден повернул налево и через деревянную калитку вошел на Холиуеллское кладбище, где под каменными плитами и крестами — сколько же там кельтских крестов! — упокоились останки выдающихся оксфордцев, заполнивших немного запущенные, но никогда не заброшенные акры владений мертвых. Вьющаяся среди травы тропинка привела его к деревянной скамейке, над которой к большому тису проволокой была прикручена доска с планом кладбища, где номерами были помечены самые знаменитые памятники:

1. Кеннет Грэхем (1859—1932)

2. Морис Боура (1898—1971)

3. Кеннет Тайнан (1927—1980)

4. X. В. Д. Дайсон (1896—1975)

5. Джеймс Блиш (1921—1975)

6. Теодор и Сибли, утонули (1893)

7. Сэр Джон Стейнер (1840—1901)

8. Уолтер Патер...

Вот он!

Минут двадцать Ашенден петлял по траве, опутавшей могилы, раздвигая плющ над полустершимися надписями, пока не нашел крепкий приземистый крест:

На тебя, Господи, уповаю

УОЛТЕР ПАТЕР

Умер 10 июля 1894

Затем, почти сразу за ним, он увидел тот, другой камень, который и искал, — совсем простенький памятник:

ДЖЕЙМС АЛЬФРЕД БОУДЕН

1956—1981

Да упокоится в мире

Ашенден постоял несколько минут в молчании, темнота сгущалась, и ему думалось о том, какое это удивительно мирное место для того, чтобы найти здесь вечное успокоение. И все-таки никто не хочет умирать, уж конечно не Джон Ашенден, такие мысли бродили у него в голове, пока он стоял над могилой и думал о том, не отрекся ли  Джимми Боуден в последние дни своих страданий от догматического и непоколебимого атеизма, который он как-то всю ночь проповедовал ему. Нет, Ашенден сомневался в этом. Вспомнил он и последнюю открытку Джимми, на которую так и не ответил...

На всем кладбище никого, кроме него, не было, и некому было заметить одну странную вещь: тщательно осмотревшись вокруг, Ашенден раздвинул густые заросли плюща позади скромного креста на могиле Боудена, вынул что-то из бокового кармана плаща и аккуратно положил к подножию креста, присыпая землей, а потом снова поправил плющ, несколько раз почти женским жестом пригладив его листья.

Спешить ему было некуда, и, неторопливо направляясь к выходу, он несколько раз останавливался и читал надписи на могильных плитах, в том числе: «Кеннет Грэхем, уплывший по реке забвения 6 июля 1932 года и прославивший на все времена детство и литературу». Ашендену очень понравилась эта надпись. Мимоходом он взглянул на «Теодора и Сибли, утонувших в 1893 году», но уже стемнело, и он не смог узнать, кто они такие были и где отдали Богу души.

Он снова вышел на главную улицу и по дороге обратно в «Рэндольф» заглянул в маленький бар в здании «Кингс-Армс», чтобы заказать кружку бочкового пива «Флауэрз», за что наверняка заслужил бы одобрение инспектора Морса.

Переходя Бомон-стрит, Ширли Браун напрягла руку, и Эдди Стрэттон отпустил ее. Это было в десять минут шестого.

— Что бы ты ни говорил, Эдди, все равно любопытно было бы узнать, куда он направлялся.

— А я тебе говорю, Ширл, забудь об этом!

— Он хотел поскорее скрыться. Ты же заметил это.

— Ты все еще считаешь, что он видел нас?

— Я все еще считаю, что он нас видел, — ответила Ширли Браун, растягивая слова, как это делают калифорнийцы.

В лифте они оказались одни, и, выходя из него, Эдди кивнул ей:

— До скорой встречи, Ширл!

— Ага. И передай Лауре, что я желаю ей поскорее поправиться.

Эдди Стрэттон ничего не ответил и пошел к номеру 310.

Глава десятая

Глупая настырность — это демон небольшого ума.

Ралф Уолдо Эмерсон. Очерки