Драгоценный груз

– Чепуха, – промолвил Мэй, останавливаясь перед дверью комнаты отдыха. – Это будет ночь, которая запомнится нам надолго.

Дверь отворилась, и они очутились в роскошно убранном, ярко освещенном помещении. Собравшиеся в нем люди встретили появление Герцога, Роз и Мэя вежливыми аплодисментами.

– Что все это значит? Чем мы заслужили столь восторженный прием? – недовольно процедил Герцог, не раскрывая рта.

– Мы здесь самые интересные гости после арколианцев, которые, кстати, еще не появились, – прошептал Мэй. – Друг на друга тут уже успели насмотреться, а вновь прибывшие всегда пользуются успехом.

Капитан О'Хирн пожала им руки и еще раз поздравила с благополучным прибытием на «Хергест Ридж», выразив надежду, что появление их здесь окажется приятной неожиданностью для пассажиров лайнера. Мэй поблагодарил ее, затем склонился в галантном поклоне и поцеловал руку Маргарет. Собравшиеся одобрительно загудели и наградили Мэя громкими аплодисментами.

Следующим подошел адмирал Студебейкер, и глаза Герцога чуть не вылезли из орбит. Трясущейся рукой адмирал почти раздавил руку Арбора.

– Надеюсь, что случившаяся с вами неприятность не заставит вас покинуть космос. Нам здесь нужны отважные и решительные юноши, – проговорил он с широкой улыбкой.

Герцог порозовел и, выбрав момент, отсалютовал адмиралу двумя пальцами.

Собравшиеся вновь разразились дружными аплодисментами.

А затем к спасенным с «Ангельской Удачи» стали подходить члены экипажа и пассажиры лайнера. Офицеры и ученые, кинозвезды, владельцы казино, заводов и целая вереница скучающих, обрюзгших женщин, Бог весть откуда взявшихся на борту «Хергест Риджа». Подходившие улыбались, представлялись, говорили обычные в таких случаях любезные, ничего не значащие слова.

– Мы та-а-ак рады, что они смогли вытащить вас из этого ужасного корабля. Мы думаем, что это было та-а-ак страшно – стать жертвами кораблекрушения. Мы не смогли бы находиться там та-а-ак долго. Ваша история – та-а-ка-а-я волнующая, вам непременно следует выступить и рассказать о своих переживаниях в какой-нибудь передаче…

– У меня такое ощущение, будто нас рассматривают, как диковинных зверушек, – поделился Герцог своими впечатлениями с Роз.

– Ну, до некоторой степени так оно и есть, – ответила она с застывшей на лице улыбкой. – Мы попали в компанию людей, входящих в пресловутые пять процентов избранных. И для них это единственная возможность взглянуть на представителей оставшихся девяносто пяти процентов человечества.

– Вот ведь зар-разы! – с чувством промолвил Герцог, не забывая одаривать окружающих улыбками.

– Нет, это ты зря. Зрелище по-своему впечатляющее. Обрати внимание на украшения – они стоят просто безумных денег! А духи? Я кое-что в этом понимаю, и, клянусь тебе, один флакончик стоит столько же, сколько содержимое всех трюмов «Ангельской Удачи» в самый ее удачный рейс. Взгляни на эти меха. Они не просто экзотические, фирма «Нимрев» заплатила за каждую шкурку жизнью своего служащего.

– Ой, ну ты уж скажешь! – отмахнулся Герцог.

– Мигель Делвин, – представился подошедший к нему толстяк.

– Вильям Арбор, – ответил Герцог, пожимая его пухлую, короткопалую руку.

– Тот самый Мигель, который создал компанию «Система совершенной переработки», – пояснил толстяк.

Герцог тупо кивнул и спросил:

– Это должно что-нибудь для меня значить?

Мужчина громко рассмеялся:

– Это должно кое-что значить для тебя, сынок, если тебе приходилось сталкиваться с агрегатами, выпускаемыми моей компанией. Они широко распространены, и мы даже вынуждены были выпустить книгу, целиком посвященную их назначению и техническим характеристикам.

Герцога передернуло от его дыхания, в котором смешались запахи чеснока, гвоздики и дыма. В глазах у него защипало, он моргнул и смахнул набежавшую слезу.

– Если будешь работать на одной из моих машин, сынок, можешь сказать своим друзьям, что тебе посчастливилось встречаться со мной. Лично.

Отстранившись как можно дальше от зловонного толстяка, Герцог вдруг почувствовал странное оцепенение, охватившее мизинец его правой руки.

– Так ты говоришь, Мигель из ССП? – спросил он зловеще, и бусинки пота выступили на его верхней губе.

– Сынок, ты меня не понял. Я и есть ССП, – хихикнул толстяк и замолк под тяжелым взглядом Герцога.

– Ах ты, сучий сын!..

Рот толстяка приоткрылся от изумления.

– Герцог! – одернул товарища Мэй.

– Что ты сказал? – возмутился Мигель.

– Ты никогда лично не испытывал ни одной из твоих машин, не так ли? – спросил Герцог.

– Зачем? Их проверяют на моей фабрике…

– С помощью роботов, в идеальных условиях. Но никогда в условиях реальной жизни. – Мизинец на заключенной в заживляющую повязку руке Герцога совершенно онемел. Подогнув его к ладони, он сунул руку под нос Мигелю. Глядя на нее, толстяк должен быть решить, что палец у Герцога оторван, и произошло это по вине одного из его агрегатов, что почти соответствовало действительности.

Шипя, Мигель попятился и растворился в толпе.

– Герцог! – Мэй тряхнул его за плечо и раздраженно спросил: – Какого черта ты завелся? Чего ты с ним не поделил?