Драгун, на Кавказ!

– Вполне возможно, Алексей Яковлевич, – донёсся голос майора. – Говорят, на Кавказ драгун и егерей из центральных губерний перебрасывают. Видать, Тифлис от персов понадобилось срочно оборонять, чтобы не получилось такого же разорения, как восемь лет назад при нашествии шаха Каджара. Войны с Персидской державой у нас покамест ещё нет, но всё ведь может очень быстро измениться. Вот и наш император, Александр Павлович, желает всемерно укрепиться в Закавказье, пока там царит затишье. Новосозданная южная губерния сейчас остро нуждается в войсковой защите, вот и гонят сейчас в горы как целые полки, так и пополнения для них. От нас же приказано отрядить в Астрахань полторы сотни рекрутов, с ними же пойдёт и сводная рота из Уфимского мушкетёрского полка, их командир о том уже предупреждён. Вот и пусть они приглядывают в пути за новобранцами, нам с вами это на руку, хоть своих унтеров тогда не придётся с ними гнать.

– Гончаров, ты чего тут трёшься?! – раздался грозный окрик за спиной. Из-за угла дома вышел командир отделения и теперь подозрительно оглядывал открытое окно и стоящего навытяжку рядом с ним рекрута.

– Так я это, я чтобы тут чище было, – надев маску глуповатого усердия, ответил ему Тимоха. – А ну как их благородия вдруг в окно изволят поглядеть, а тут ведь вон как намусорено.

– Ну так, значится, лучше мести надобно, лучше! – насупился ефрейтор. – А то стоит он тут, понимаешь ли, уши свои развесил. Эй, Захар, бери с собой пятерых и бегом к Гончарову, а то он там как сонная муха возится. Лучше метём, лучше, я сказал, Антип! – крикнул он сгорбленному, какому-то поникшему рекруту. – Похоже, тебе мало тех палок было! Дождёшься, и ещё при случае добавим!

«Ну его! Ещё заподозрят, что подслушиваю господ офицеров, – подумал Тимка, удаляясь от окна. – И так ведь у своих унтеров сейчас “на крючке”».

– …Удобнее их всех рекой отправлять, – донёсся обрывок разговор из окна, – через губернские власти испросить пару барж, и пусть себе до Каспия по течению сплавом на них идут. Как раз до холодов, глядишь, и успеют туда дотянуться.

С приездом начальника депо гонять рекрутов стали больше, под накрапывающим сентябрьским дождём плац месили сотни ног. На утреннем и вечернем рапорте присутствовал теперь сам майор или его заместитель капитан Кудинов. Глухо били по промокшей коже барабанные палочки.

– Нале-ево! Напра-аво! Прямо с места, строевым! – слышались команды унтеров и даже порой обер-офицеров. – Раз, раз, два-три! Ногу выше тянем! Ногу выше!

Первой роте, в которой рекруты обучались уже более полугода, начали выдавать старые, списанные из строевых полков фузеи. Неделю они по очереди занимались с ними строевой подготовкой, а потом начали уходить на учебное поле, где рвали штыками чучела. Назад все приходили усталые, с засыпанным соломой и мешковиной мундирами.

– Подъём, подъём, подъём! – дежурный унтер, идя по проходу, колотил по нарам своей палкой. – Всем мундиры оправить, сапоги почистить! Выбегай строиться!

Начинался обычный день службы рекрута.

Небо хмурилось тучами, в сером рассветном сумраке посреди плаца виднелись фигуры старших офицеров.

– Здравствуйте, рекруты! – донеслось приветствие начальника депо.

– Здравжелаювашвысокоблагородие! – грохнул слитно строй.

– Слабо, очень слабо, – покачал тот головой, – надо бы побольше заниматься с ребятками. Как-то обленились они у нас, Алексей Яковлевич, в такую вот погоду. Взбодрить бы их надо!

– Так точно, господин майор, позанимаемся, взбодрим! – с готовностью откликнулся капитан. – Они ведь только рады будут таким занятиям.

– Какой уже день мундиры не просыхают, сапоги киснут, их даже дёготь не спасает, – проворчал еле слышно Захар.

– Ноги еле таскаем, – в тон ему прогудел Дрёмов. – А снедь зато уменьшили, уже и брюхо к хребту липнет.

– Молчааать! Молчать, я сказал! Запорю, сволота! – донесся шипящий шепот взводного унтера с правого фланга.

– …Ну вот и ладно, пусть пошагают побольше, пусть покричат громче приветствие, – всё продолжал поучать своих командиров майор. – А то с обильного порциона и от большого безделья им, небось, уже и брюхо тяжело таскать стало. Надо бы уменьшить им выдачу провианта. Как там в народе говорят: сытое брюхо к учению глухо? Вот-вот, господа, очень тонко подмечено!

Целый день без передыха гоняли командиры в эти сутки новобранцев.

– Подсоби, Тимох, ногу сводит, даже залезть к себе не могу, – попросил соседа Ленька, карабкаясь на верхний ярус нар.

Сырая одежда не грела, и, укутываясь стареньким кафтаном с головой, надышав немного под ним тёплым воздухом, Тимофей в какой уже раз поблагодарил старого солдата, подарившего ему эту одёжку. Дрожа всем телом, рекрут немного согрелся и сам не заметил, как провалился в сон.

Где-то за бревенчатой стеной глухо бил побудку барабан. Опять кричали подъём унтера и ефрейторы, стучали их палки по неструганым доскам нар.

– Бегом, бегом все на выход! Сегодня опять их высокоблагородие на утреннем рапорте присутствует! Кто запоздает, тот всю ночь под дождём будет навытяжку стоять!