Драйв, хайп и кайф

Но оказалось, что дядя Коля не знал и не догадывался. Звонок тети Феты он воспринял с бурной радостью. Долго и много изъяснялся ей в любви, каялся, каким был дураком, просил прощения, так что тетушка даже расчувствовалась и пообещала, что сумму может и еще увеличить раза в два. Но тут дядя Коля заявил, что ему от дорогой тетушки вообще ничего не надо, что он любит ее без всякой корысти и пусть она живет еще сто лет или даже двести.

– Мы с женой в средствах не нуждаемся. Оба работаем.

– Не обижайся, Коля, но хочу, чтобы ты знал. Основную сумму наследства я оставляю своей Марине.

– Правильно. Чего обижаться? Маринка – она же ваша кровная. А я что? Чужая кровь. Но вы не думайте, эти ваши деньжата пригодятся. Мне о дочке заботиться надо. Девчонка у меня молодец. Она тоже даром свой хлеб не ест.

Тетя Фета твердила свое:

– А если Марина не сможет быть наследницей, следующий в очереди ее сын.

Но и эта информация была оставлена Колей без внимания.

– А у меня дочка скоро диплом получит, – похвастался он. – Вообще отлично заживем. А если в этом году замуж выйдет, мы и без твоих денег, тетушка, будем полностью в шоколаде.

Последняя фраза сильно заинтересовала Сашу, но была оставлена совершенно без внимания тетушкой. Она попрощалась с Колей, пообещала, что будет еще звонить. И повернула довольное лицо к племяннице и внуку:

– Ну что? Ловко я справилась? Саша, снимай пейзаж со стены. Я заверну его, чтобы передать Коле.

И, заворачивая картину в оберточную бумагу, которую разыскала Марина, тетушка Фета радовалась словно дитя:

– Вот мы и добились, чего хотели. Теперь Коля не таит на меня зла. И на деньги мои он тоже не зарится.

– Он – возможно. Но его жена? Дочка?

– Уверена, Коля уже рассказал своей жене и дочке, на какую сумму они могут рассчитывать в случае моей смерти. Вряд ли эти деньги их всерьез заинтересуют. Глупо садиться в тюрьму из-за каких-то нескольких сотен, когда у них у самих дела идут неплохо.

Тетушка была довольна. А вот у Саши на душе стало тяжело. Тетушка считала, что проблема решена. Но так ли это? И похоже, что за тетушкино наследство развязана нешуточная война. И они с мамой оказались в самом ее эпицентре. И самое главное, что не давало сейчас Саше покоя, – как он посмел заподозрить Катюшу. Не может девушка с такими чудесными синими глазами оказаться преступницей. А Саша сгоряча нагородил перед Елизафетой Федоровной таких торосов, что за ними было уже и не рассмотреть правды.

И Саша решил, что лично разберется в этом деле. Чего бы ему это ни стоило, он останется у тетушки Феты, поживет, присмотрится к ее окружению и тому, что вокруг нее происходит. А там, глядишь, сумеет вычислить преступников. И начать Саша решил с библиотеки, потому что в этом месте сходилось слишком много ниточек. Там бывала со своими лекциями тетушка. И там же работала Катя, которая являлась падчерицей дяди Коли. И это уже само по себе было таким совпадением, против которого устоять было решительно невозможно.

Подозреваемая была до того хороша, мила и привлекательна, что просто не хватало сил устоять перед ее притяжением. И, оправдывая сам себя тем, что он не собирается ухаживать за Катей, он всего лишь должен проверить, так ли уж она непричастна к совершенным на тетушку покушениям, Саша уже назначил себе задание на следующий день. Визит в библиотеку. Разнюхивание обстановки. И, как вариант, более тесное знакомство с Катей.

Таким образом, событие, с которого началось повествование, было назначено Сашей еще только на завтра. А сегодняшний день готовил ему новые встречи и новые знакомства.

После того как Саша с мамой договорились о своем переезде к тетушке, они смотались к себе домой, собрали необходимые им для жизни у тетушки вещи и вернулись к ней. Верней, Саша вернулся, а мама вышла по пути. Самой тетушки дома сейчас не было, она в это время отправилась в свой центр, чтобы провести обряд вечернего «солнцеедения» и «ветропукания», как называл эти ритуалы Сашин папа, весьма далекий от принятия в себя четырех древних стихий – воздуха, воды, земли и огня.

Саша бы предпочел, чтобы тетушка осталась дома и никуда не ходила, но Елизафета Федоровна заявила, что бояться ей нечего. К тому же с ней будут Лара и Глеб, а уж они сумеют ее защитить. Как два старых гриба могли кого-то там защитить, Саша не представлял. Но тетушка в подробности вдаваться не стала, а просто повесилатрубку.

– Пойду к ней, – взглянув на Сашу, сказала его мама. – Неспокойно у меня на душе. А ты закинь быстренько вещи и тоже подгребай к нам.

На том и порешили. Саша высадил маму у дорожки, которая вела к заливу. Пройдя по этой дорожке, можно было выйти к «Мансарде», чья крыша виднелась через макушки сосен. За безопасность самой мамы Саша не волновался. В этот вечерний час по дорожке двигалось много народу. Главным образом это были те пациенты тетушки, которые лечились у нее в центре посредством единения с природой. В их густом потоке вряд ли кто-то осмелится напасть на маму.