Драйв

Рука Кока потянулась к кольцу в правом ухе. Гонщик перехватил движение и ударил костяшками пальцев чуть выше запястья — это приглушило ощущения соперника и спутало поступающие в мозг нервные импульсы. В свое время Гонщик научился такому приему у одного каскадера вместе с которым работал на фильме с Джеки Чаном. Потом, словно выполняя танцевальные па, выставил правую ногу вперед и сделал скользящее движение левой; резко развернулся на каблуках — и вот он уже держит Кока в захвате. Прием все того же каскадера.

— Эй, да расслабься ты! Парень, который меня учил, обещал, что такой захват абсолютно надежен при кратковременном применении. Через четыре минуты мозг начинает угасать, но до тех пор…

Ослабив хватку, он дал Коку рухнуть на землю. В медицинской энциклопедии такой оттенок называется синевой, на самом же деле лицо Кока посерело. И пошли крошечные звездочки разорванных кровеносных сосудов по шее.

— Впрочем, я мог что-нибудь и не так понять. В конце концов, это было давным-давно.

Боль словно лучами била в руку Гонщика, пока он выуживал у Кока из кармана бумажник; ничего полезного или примечательного там не оказалось.

Стоит проверить тачку.

В «краун-виктории» Гонщик нашел охапку чеков с заправки, набитых в бардачок, — все из даунтауна: с Седьмой улицы, Макдауэлл, Центральной. Четыре страницы нацарапанных от руки — по большей части неразборчивых — указаний, как добраться к различным точкам внутри и вокруг Финикса. Наполовину разорванный входной билет в какое-то непонятное заведение под названием «Пако-Пако», коробок спичек из «Мужского клуба Грязного Фила», атлас автомобильных дорог Аризоны. И пачка купонов, крест-накрест перехваченная резинкой:

ПИЦЦЕРИЯ «У НИНО»

(ВО ВНУТРЕННЕМ ДВОРЕ РЕСТОРАН)

Линвуд, 719Е

Тел. (480) 258-1433

ОБЕСПЕЧИВАЕМ ДОСТАВКУ

17

Первый стаканчик он всегда пропускал в барах. Перед ним был выбор: «У Роуз» на Мейн-стрит, только пешком туда долго тащиться, или в «Ржавый гвоздь» на углу. Машина у него была, зато прав давно уже след простыл, а он предпочитал избегать неоправданного риска.

Бар «У Роуз» обслуживал простых работяг и открывался в шесть утра. Когда кто-то заказывал скотч или бурбон, бармену не приходилось уточнять, какой именно: и того и другого было по одной бутылке. К тому же у хозяина заведения отсутствовала проблема битых окон: бар размещался в подвале. «Ржавый гвоздь» — по сути стрип-бар — открывался в девять утра. С этого момента и примерно до трех часов дня, когда начинали подтягиваться девицы и клиентура менялась, сюда набивались механики из мастерской по ремонту грузовиков, что дальше по улице, и мясники из фасовочного цеха через дорогу, зачастую прямо в запятнанных кровью фартуках. Так что в те дни, когда ноги его более или менее держали, а тремор мучил не слишком сильно, он все же предпочитал «У Роуз».

Все, кто сидел в баре с утра, были завсегдатаями, но никто ни с кем не заговаривал. Обыкновенно дверь подпирали стулом, чтобы та не закрывалась, и когда входил очередной посетитель, кто-нибудь кивал ему в знак приветствия и снова возвращался к своей выпивке.

Первую Бенни всегда наливал ему в высокий стакан — пока у него не переставали трястись руки. В то утро он припозднился.

— Тяжелая ночь? — поинтересовался Бенни. — Не мог уснуть? Вот мой старик всегда говорил, что человеку не спится, когда совесть нечиста.

«Ну, понеслось. Он думает, все это из-за совести, а я скорее заподозрил бы недожаренный стейк».

Кто-то похлопал его по плечу:

— Док?.. Ведь ты врач, правда?

Не обращать внимания.

— Ну конечно, Док. Позволь тебя угостить?

А может, обратить внимание?

— Понимаешь, я тебя знаю. Я из Тусона. Ты лечил лихих парней. Несколько лет назад ты заштопал моего брата после налета на кассу. Ноэль Гусман, помнишь? Длинный и худой? С выцветшими волосами?

Он, хоть убей, не помнил. В свое время он вылечил десятки лихих парней. В «надцатом» году, как теперь говорят. Сам того не сознавая, он начал размышлять, откуда взялось выражение. Прежде было не услышать подобных фраз, и вот вдруг все вокруг уже так говорят.

— Больше я этим не занимаюсь.

— Мой брат тоже, ведь он уже на том свете.

Док залпом опрокинул виски.

— Жаль.

— Мы были не очень близки.

Объявился Бенни с бутылкой в руке. Выхода нет, пришлось молодому человеку кивнуть, чтобы налили еще. С ужасом на лице он наблюдал за появлением счета в шесть долларов, потом решил смириться. Бенни воткнул чек под пепельницу на барной стойке, за которой они сидели.

— Отправился обчищать какой-то семейный магазинчик. В полиции рассказали: не успел брат опомниться, как мелкий паренек перемахнул через прилавок, а через секунду кислород уже перестал поступать к мозгу. Не так брат мечтал закончить свои дни.

— Так никто и не мечтает.

— Ну да никто особо не удивился. — Молодой человек залпом допил пиво и явно не отказался бы еще от одной кружки, но его останавливала мысль о втором шестидолларовом виски.

— Этот круг с меня, — сказал Док.