Драйзер. Русский дневник

«Несмотря на неукротимый оптимизм и пытливый ум г-на Драйзера, он был далек от своей лучшей физической формы: в это чудовищно холодное утро в России он кашлял, боролся с бронхитом и пытался согреться под одеялами, лежа на шаткой кровати со спинкой в неотапливаемом отеле. Чтобы быстрее согреться, он натянул на уши меховую шапку, завернулся в шубу и даже надел меховые перчатки и валенки – живописный мудрец, философствующий с укутанной стенографисткой с посиневшими руками. Он только что завершил невероятно трудную шестидневную поездку из Батума через все Черное море на небольшом пароходе, не теряя при этом аппетита и присутствия духа, только для того, чтобы провести неделю вынужденного ожидания в Одессе, потому что в Обществе культурной связи с заграницей, которое спонсировало его поездку, забыли, что для желающих покинуть страну необходима виза. Эта проволочка заставила его отказаться от запланированного визита в Константинополь и направиться в Соединенные Штаты. В дополнение к заводам, новостройкам, чиновникам и другим приметам жизни советской России г-н Драйзер увидел реальную жизнь страны так, как мало кто из других ее гостей смог увидеть ее за столь короткое время. Он вдыхал миллион запахов спальни в русской гостинице, наглухо запечатанной на зиму; он провел ночь, добираясь до Ясной Поляны в «жестком» вагоне, где снятые крестьянами сапоги висели прямо у его ушей; он просидел всю ночь на железнодорожной станции Константиновка, потому что чиновники говорили, что его поезд может прийти в любую минуту, а он не приходил двадцать четыре часа. Раздраженный полисмен набрасывался на любого, кто пытается задремать, потому что какой-то чиновник в Москве запретил спать на станциях. Он потратил еще один день на ожидание другого потерявшегося поезда среди убожества и грязи бакинского вокзала, но увидел сквозь мрак солнечный свет, а в усилиях Советов – надежду человечества».

ТЕОДОР ДРАЙЗЕР СПЕЦИАЛЬНЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ заграничной слуцжбы Chicago Daily News Copyright 1928. The Chicago Daily News, Inc.

Одесса, Украина, СССР, 13 января. Прежде чем выехать в Соединенные Штаты после двухмесячного визита в советскую Россию, я хотел бы дать рассказать о своих общих впечатлениях.

Как человек с Запада, привыкший к сравнительно мягкому климату Соединенных Штатов, я могу рассматривать Россию только как мир Севера, который подвергает труднейшим испытаниям всякого не рожденного на этой земле. Русские должны быть выносливы, потому что они выживают в таких трудных условиях, какие просто не смогут выдержать люди из стран с более мягким климатом. Мне показалось, что временами и местами этот мир демонстрирует своеобразную суровую красоту, рожденную резкими ветрами и необъятными пространствами. Вообще, сама идея, что человек считает нужным покорять этот мир, представляется едва ли не достойной сожаления.

Тем не менее, если принять этот мир таким, каков он есть, с его огромным населением, которое до сих пор сдерживали природные условия, то не покажется удивительным, что именно он стал полем последнего эксперимента по управлению человеческим обществом. Лично я – индивидуалист, им и умру. Во всем этом коммунистическом сумбуре я не увидел ничего, что хотя бы в малейшей степени отвратило бы меня от моих прежних представлений о потребностях человека. Одна из них – это индивидуальная мечта о стремлении подняться на более высокую ступень, и у меня нет ощущения, что даже коммунизм хоть что-то изменил в этом отношении. С другой стороны, после освобождения страны от гнета царизма и необузданного капитализма я могу разделить чувства тех, кто добился перехода от подавления к ее неограниченным свободе и власти.

Прежде всего – человек

Совершенно ясно, что сейчас здесь на первом месте стоит не человек вообще, а человек как личность, в частности человек как мастер своего дела, а уж потом – все остальное. Все должно делаться для него; рабочий должен использовать интеллектуала, поставив его на службу своим широким потребностям, – считается, что таков менталитет рабочего.

Естественно, у меня как индивидуалиста такой подход вызывает улыбку, тем более я вижу здесь только вот что: самые большие индивидуалисты из политических лидеров Европы пытаются привести рабочего к пониманию того, что все это значит. И я сомневаюсь, что даже сейчас он это понимает или полностью верит в то, что ему говорят. Вероятно, его больше интересует и увлекает сверкающий набор материальных благ, которые ждут его впереди. А верит он на самом деле в то, что какие-то великие и могущественные люди теперь стали настолько любезны, что готовы помочь ему в его борьбе за лучшую жизнь. И он благодарен им за это. И я тоже.