Драккары Одина

— Карн, — бормотал Хафтур, поглощенный размышления­ми. — Это Карн...

— Ты знаешь где мы находимся? — Олаф в силу своих лет был не очень-то расположен к долгим и бесплодным по­дозрениям. Сейчас это было не так уж важно.

— Помнишь, нас относило на север? — спросил викинг. — Судя по всему, так и есть. Гораздо хуже, если мы попали на какой-нибудь из Фарерских островов...

Олаф слышал про эти острова. Но также слышал и про большой остров —Исландию, куда стремились и даны, и свей, и норвеги. Помощник ярла Стейнара, молчаливый и замкнутый Инегельд, когда-то был среди первых поселенцев Исландии, но потом в его жизни произошли крутые перемены. Инегельд никогда не разговаривал с Олафом наедине, вообще старался избегать общения с ним. В его взгляде найденыш видел некий затаенный вопрос, как у Гейды. Но в отличие от жены ярла Инегельд иногда позволял себе шутить с Олафом, когда вокруг собирались викинги. Шутки порой касались и финна Айво...

— А финские колдуньи могут рожать детей, Айво? - сме­ялся кто-нибудь из дружины.

— Я про это не слышал, - отвечал финн. - Но всякая женщина может родить...

— Может, ты родился у колдуньи?

— Моя мать не была колдуньей, - вспыхивал обычно спокойный Айво.

— Не обижайся, я знал викинга из Хафс фьорда, так его мать умела колдовать, что тут такого?

— Я никогда не встречал колдуний. Только шаманов.

— Шаманы - это бестии! - хохотал Рулаф Беззубый. - Я видел шамана, у которого были перепончатые руки, совсем как у выдры...

— Представляешь себе, каково это?

— Хорошо, что ты не родился шаманом, Рулаф, — смеялись его друзья. - А то бы пришел к женщине, а у тебя перепонки. Вот бы она посмеялась!..

— А разве не смеялась саксонская девушка, Бьярни? - отвечал ему Рулаф. - Когда ты, измазанный с ног до головы болотной грязью, бежал от ее соплеменников и спрятался на берегу, где она купалась?

Не знаю, кто рассказал тебе такую небылицу, но в болото я отродясь не проваливался и не ловил девушек на берегу!

— Мне рассказал об этом Эйнар Сутулый, который воевал с тобой вместе у сыновей Рагнара Лондброка в Инглаланде.

— Эйнара Сутулого давно уже нет, — усмехался Бьяр­ни. - А он был известный выдумщик...

— Не менее известный, чем ты!..

Все прошедшее — как давний сон. Казалось, они никогда не вернутся назад. И финна, с которым очень сдружился, он больше не увидит. Олаф чувствовал, что места эти слишком далеки от обжитых.

—   А, может быть, мы в Исландии?

— Нет, — покачал головой Хафтур, оглядывал пустынную местность, как будто хотел, чтобы кто-то подсказал ему пра­вильный ответ. — Нас просто не могло так далеко отнести...

—   Что будем делать?

— Для начала — просуши одежду. Так недолго и заболеть. А нам предстоит неблизкий путь.

— Ты когда-нибудь бывал в этих краях?

— Мой отец, Модольв, плавал еще дальше, на север, там, где лежит Нифльхейм, ледяная пустыня. Он говорил, что даже летом там непроходимые льды.

— Похьела... — нараспев произнес Олаф, вспомнив о том, что рассказывал ему Айво.

— Так называют эту землю финны, — кивнул Хафтур. — Мы с тобой, судя по всему, сейчас недалеко от земли лапланд­цев, — он посмотрел в серое небо. — Нужно спешить. Очень скоро сюда придет настоящая зима, и нам несдобровать, если не доберемся до какого-нибудь селения.

— Ты хочешь бросить лодку? — с сомнением спросил Олаф.

— Зачем она нам без весел? — пожал плечами викинг. — Мы разломаем ее остов и используем для костра. Но нам нужно время, чтобы подготовиться к долгому пути. Я думаю, что здесь, на этих скалах устраивают лежбища моржи. Сдела­ем запас вяленого мяса и двинем на юг, Олаф.

— Ты знаешь, куда идти?

— Пойдем вдоль берега. Это самый простой путь.

— Смотри! — внезапно переменившись в лице, крикнул под­росток, находившийся лицом к морю. — Наступает прилив.

Хафтур мгновенно преобразился, быстрым взглядом оки­нув то место, где лежала лодка. Не трудно было понять, что поднявшаяся в момент прилива вода отнесет лодку выше, к дальним скалам, и они могут потерять ее.

— Скорей! — он схватил свою одежду, разложенную на камнях, и прыгнул в лодку.