Драко (ЛП)

— Что-то в воздухе. Нет, в невидимой атмосфере. У меня не было таких ощущений, когда я оборачивалась в Василарёве. То была… работа. Здесь было больше как гнусная и чарующая судьба.

— Может изменение тела вызвать привыкание? — обеспокоенно спросил скват.

— В мире Хаоса, думаю, да. Ты застрянешь, станешь чудовищем и не сможешь обратиться назад. Хаос — это полиморфин для безумных и дурных, для больных умом, для мозгов, которые жаждут, не зная меры. Ты превратишься в суть собственного кошмара, который начинался, как бредовый и увлекательный сон. Затем кошмар придаст форму твоему телу. Кошмар завладеет тобой. Ты по-прежнему будешь считать себя сновидцем. Но ты им не будешь. Ты будешь тем, что снится. Я вот думаю…

— Что? — спросил Жак. Ме’Линди, похоже, стояла на пороге какого-то откровения — может быть, схожего с фальшивым озарением наркотического бреда, когда раздавленный жук кажется переполненным космической значимости. — Что, Ме’Линди?

— Я вот думаю: не может ли по-настоящему выдающаяся личность избавиться от владычества Хаоса собственными силами? Тогда эта личность станет невосприимчивой к Хаосу, в точности как я невосприимчива к гидре — надеюсь, что невосприимчива.

— Может ли Зефро Карнелиан быть такой личностью? — тихо спросил Гугол со своего ложа навигатора. — Везде как дома, как он похвалялся! Способной скакать по мирам Хаоса и не запачкаться.

— Ненавижу его, — туманно ответила Ме’Линди. — Хотя… глубоко внутри он меня тронул.

«Глубже, чем я?» Жак ощутил укол ревности.

— Я чую вонь культа, — объявил он резко. — Крестовых походов и спасителей. Человеческий разум очень склонен к культам. Культы генокрадов, культы Хаоса, заговоры… Но есть только один спаситель. Император. Держитесь только за эту надёжную цепь (Хотя насколько надёжна она в реальности? Насколько надёжной она осталась?). Пусть эта цепь связывает вас. Примите её оберегающие узы с радостью.

— В таком случае, — спросил Гримм, — не должно ли нам с радостью принять узы гидры? Если она на самом деле очистит Галактику от демонов, и мутантов, и злобных ксеносов?

Жак вперился в сквата злым взглядом:

— И от недолюдов тоже, коротышка? Почему тогда не от всех, кто отклоняется от человеческой нормы? Пока не останется только одна норма повсюду — в галактике моноразума.

Такой была позитивная сторона гидроплана; с обратной стороны была… галактика, кишащая отродьями Хаоса.

— Я, помню, не был нормой, — В душе Жака боролись противоречия. Он прижал ладони ко лбу. Пробормотал молитву — кому? Слабеющему Повелителю Человечества?

— Я только спросил, босс, — сказал пристыженно Гримм так, словно ему передалось душевное смятение Жака.

— Вся галактика спрашивает. — И кто ответил на её мольбы? Лицемерная клика потенциальных рабовладельцев? Пройдоха-арлекин? Или осыпающийся утёс, который хлещут волны Хаоса?

— Куда мы направляемся? — Навигатор желал знать.

Точно, очередная полезная единица испрашивала руковождения. И, конечно, гидра обещала даровать тотальное руководство. Если бы Жак только мог поверить заговорщикам… но он не мог.

— Наша цель — священная Терра, Виталий. Больше некуда. Мы проникнем туда на виду у всех. Это будет проверкой твоего мастерства пилота.

— Да я, м-м, особо не напрашивался на проверку. Не в таком виде, во всяком случае! Не то чтобы я не рад возможности… Но Виталий Гугол против целой оборонительной сети солнечной системы… Э-эм, да? Ладно…

— Этот полёт может войти в легенды, — подсказал Гримм. — Может, ты сложишь хвалебную песнь своему пилотажу.

Ме’Линди холодно усмехнулась:

— Или наоброт — оду самоубийству.

— В первую очередь, — сказал Жак, — нужно выбросить за борт ящик с гидрой. Пустим его своим ходом в самое солнце. Местное голубое светило сгодится не хуже остальных.

— Это твоя единственная улика, босс. Гидра — твоё доказательство.

— Ты думаешь, я сплю и вижу, как бы протащить её контрабандой в самое сердце Империума? Вообрази, если выпустить гидру на волю в недрах мира, породившего нас, в самом центре человечества? Невозможно!

Тем не менее, подумал Жак, часть вещества гидры всё-таки долетит до самой Земли. Та часть, что незаметно прячется внутри Ме’Линди, усвоенная, обезвреженная.

Он представил себе Ме’Линди в застенках своего ордоса. Он представил себе, как её распинают и вскрывают, словно лягушку, в демонологической лаборатории Маллеуса, исследуют, зондируют, разрушая сначала разум, потом тело.

Его разум отверг это видение, но не раньше, чем её встревоженный взгляд встретился с его.

ШЕСТНАДЦАТЬ

Глаз Ужаса лежит у окраины Галактики к галактическому северо-западу, в области такой же одинокой, как Жак иногда чувствовал себя в эти дни. И на душе легче не стало, когда Гримм едва не покинул корабль на полпути к Терре…

Скват утверждал, что расстояние слишком большое, чтобы пытаться преодолеть его одним варп-прыжком с тем запасом топлива, что оставался в баках «Торментума».