Драко Малфой и Солнечный путь

С коротким нечеловеческим рыком Сольвейг поднялась на ноги. Судя по ее виду, она была готова наброситься на Мину еще раз, не смущаясь присутствием МакГонагалл и других учителей, но, разгадав ее намерение, на Сольвейг одновременно повисли Драко и Гермиона. Мина, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, бешено отбивалась от попыток Гарри помочь ей, но никаких иных признаков агрессии не проявляла.

— Мисс Паркер, — жестко произнесла профессор МакГонагалл. — Я требую, чтобы вы немедленно вернулись в замок, прошли в учительскую и ждали меня там. Я определю вам наказание. Я буду настаивать, чтобы вас отстранили от должности старосты. И пятьдесят баллов со Слизерина за ваше отвратительное поведение!

Мистер Малфой, живо на площадку. Еще две минуты промедления — и выигрыш автоматически засчитывается команде Рейвенкло! Еще десять баллов со Слизерина за то, что вы, мистер Малфой, будучи старостой, никак это не прекратили.

Драко, насупившись, кивнул и, подав знак своей команде, быстро направился к квиддичному полю.

— Мисс Грейнджер, — продолжала экзекуцию МакГонагалл, — десять баллов с Гриффиндора — за то же самое.

И проводите мисс Паркер в учительскую.

Гермиона дернула Сольвейг за локоть, и та, бросив еще один ненавидящий взгляд на Мину, дала увести себя прочь.

— Мисс Малфой, — тяжело произнесла МакГонагалл, — я, к сожалению, не имею над вами власти, но я требую, чтобы вы немедленно удалились туда, где вам и должно находиться, и я буду говорить о вашем поведении с мистером Уизли.

— Она не виновата! — воскликнул Гарри. — Паркер набросилась на нее!

— Еще десять баллов с Гриффиндора! — если бы Снейп был здесь, он бы, вне всяких сомнений, наградил аплодисментами эту реплику МакГонагалл — с таким высококлассным змеиным шипением в голосе была она произнесена. — За вашу невероятную дерзость, мистер Поттер. И, если вы не хотите, чтобы я вычла еще по десятку баллов за каждое сказанное вами слово, рекомендую вам отправиться на трибуны и следить за игрой.

Ни Гарри, ни Мина не посмели возражать. Украдкой пожав девушке руку, Гарри отправился следом за слизеринцами к полю. Мина, бросив на МакГонагалл тяжелый взгляд из-под выцветших ресниц, ушла в противоположную сторону — к драконарию.

— Ты совсем с ума сошла? — заговорила наконец Гермиона, когда они отошли от сердитой профессорши на приличное расстояние.

— Да нет, — ответила Сольвейг, и, глянув на нее, Гермиона с изумлением увидела, что слизеринка улыбается. — Но весело же было…

— Ага, особенно эпизод со снятием пятидесяти баллов, — язвительно заметила Гермиона. В ответ на это Сольвейг весьма развязано ей подмигнула.

— Ты придаешь слишком большое значение внешнему, Грейнджер. Кому нужны, если задуматься, эти баллы?

Мне лично всегда было начхать, выиграем мы в межфакультетском соревновании или нет. Нельзя же из этого делать смысл жизни!

— Но тебя теперь накажут, — заметила Гермиона. Сольвейг пожала плечами.

— Покуда Дамблдор не внял мольбам Филча и не начал назначать нам телесных наказаний, я как-то этих взысканий не боюсь. Другое дело, что боль я плохо переношу — это да…

Эта фраза напомнила Гермионе некий весьма интересующий ее предмет.

— Из-за чего ты подралась с Пенси?

— Ты же слышала, — пожала плечами Сольвейг. — Из-за тебя.

Гермиона слегка порозовела.

— Из-за меня?

— Из-за тебя, из-за тебя, — усмехнулась Сольвейг. — Грязный ротик мисс Паркинсон произнес много чего, но особенно мне не понравился термин «шлюха Поттера» — уж не знаю, почему-то именно он меня зацепил…

Надо заметить, сказано было даже с оттенком зависти…

— Сольвейг… — начала Гермиона.

— Не надо меня благодарить, — с восхитительной самоуверенностью обронила слизеринка.

— Я и не думала, — отрезала Гермиона. — На Вельгельмину ты зачем налетела?

— Она мне не нравится, — на губах Сольвейг мелькнула жестокая улыбка.

— Нельзя бить людей только потому, что они тебе не нравятся, — твердо произнесла Гермиона.

— Слово «бить» тут не подходит, — возразила Сольвейг. — Это была двусторонняя драка.

— Но ты начала первой!

— Но она же мне не нравится!

— Сольвейг… — Гермиона закрыла лицо руками. — Ты невозможна… Интересно, почему я не могу на тебя сердится?

— Вот уж не знаю, — с иронией в голосе отозвалась Сольвейг. — Как раз пыталась понять, виной ли тому моя неземная красота или мой великолепный ум…

— Сольвейг… — преградив слизеринке дорогу, Гермиона потянулась к ней, обнимая Сольвейг за шею; руки той моментально обвились вокруг талии Гермионы, и она счастливо вздохнула.

— Так мы больше не в ссоре? — судя по голосу, Сольвейг улыбалась.

— Наверное, нет, — отозвалась Гермиона. — Сольвейг…

— Что?

— Как ты думаешь, я и правда хорошо выгляжу?..

* * *

Крики со стороны квиддичной площадки послужили ему сигналом, и Деннис Криви со всех ног припустил к драконарию. Видит Бог, ему совсем не хотелось попасться ей, но другая пугала его еще больше.

— «Иногда происходит нечто такое, что если это не запечатлеть, никто потом тебе не поверит», — говорила она, и звук ее голоса лишал его воли, как кролика — взгляд змеи. — Что бы это значило, а, Криви?