Драко Малфой и Тайная комната

— Потому что, — Драко старательно прятал глаза, — я испытываю… определенные чувства к человеку… к которому я не могу… испытывать такие чувства, — он метнул быстрый взгляд на Снейпа, но по лицу профессора невозможно было прочесть, догадался ли он, кого имеет в виду Драко. — И я не знаю точно, было ли зелье, — он заговорил быстрее и увереннее. — Мне не понятно, зачем этому человеку применять ко мне какое-то зелье. Я имею в виду… я бы никогда не подумал, что он… то есть, этот человек… может быть… может ко мне что-то такое чувствовать.

— Всякое бывает, — мрачно заметил Снейп. — Нет, Драко, если ты действительно влюблен, без помощи, скажем так, зелий, то должен сказать тебе, что ничего вроде Отворотного Зелья не существует. Если же ты под действием Приворотного Зелья, то да — существует антидот, который может тебе помочь. Но если зелье не было использовано, антидот может сильно навредить.

— И что мне делать? — уныло поинтересовался Драко.

— Прежде всего, не расстраиваться так, — Снейп поморщился. — В конце концов, в твоем возрасте все влюбляются…

Лицо Драко перекосило так, что Снейп умолк на полуслове.

— Можно подумать, предмет твоей страсти — мисс Грейнджер, — хмуро заметил он. — Хорошо. Я возьму у тебя кровь на анализ. Если зелье было использовано, я приготовлю тебе антидот.

— А если нет? — тихо спросил Драко.

— А если нет, — в голосе Снейпа теперь звучало раздражение, — то тебе придется либо подчиниться чувствам, либо бороться с ними. Уверяю тебя, бессмертной любви не бывает, — он немного помолчал, а потом спросил: — Должен ли я передать этот разговор твоему отцу?

— Нет! — быстро ответил Драко. — Не надо, пожалуйста…

— Как скажешь, — согласился Снейп. — Можешь идти.

Драко кивнул, быстро смахнул свои вещи в сумку и пошел к двери. Там его настиг голос Снейпа:

— Драко, что все-таки приключилось со Всеэссенцией?

— Мы подрались с Поттером, — улыбнулся Драко.

Снейп хмыкнул.

— Спасибо за доверие, Драко.

— Да, — Драко криво улыбнулся, слегка удивленный неожиданной вспышкой Снейпа. — И вам…

* * *

Гарри шел, практически не разбирая дороги. Сейчас ему, как никогда в жизни, был необходим дубльдум — и желательно такой, чтобы мысли, слитые в него, забывались на веки вечные.

Как вариант, можно было бы еще попросить кого-нибудь применить к Гарри "Обливиате", но он всерьез сомневался, что это поможет. Вряд ли Заклятие Забвения действует на чувства…

"Что ты несешь?! Какие, на хрен, чувства?!! Это же Драко Малфой! Даже если забыть, что он сын Люциуса Малфоя, Упивающегося Смертью, слуги Вольдеморта, даже если не думать, что сам Драко тоже наверняка носит Смертный Знак — как ты сможешь абстрагироваться от того факта, что Драко Малфой — парень?!!

Значит, мне нравятся парни. Звучит ужасно. Почти как диагноз.

Нет! Тебе не нравятся парни! Ты прожил пять лет в одной комнате с Финниганом, а про него все давно знают, что он — гей.

Значит, мне нравится Драко Малфой.

Лучше б уж тебе нравились парни.

Мне не нравится Драко Малфой! Я просто…"

Гарри остановился, прикрыв глаза. Он припомнил это ощущение — когда пальцы Драко скользнули по лицу… и у него вдруг пересохли губы и перехватило дыхание. И единственная мысль осталась в голове — если он меня поцелует, на что это будет похоже?

Все, хватит, сказал себе Гарри. Что бы там со мной не происходило, я не намереваюсь этому подчиняться.

Вообще, это похоже на действие каких-то чар, потому что даже если он, Гарри, на самом деле гей, это абсолютно не значит, что он должен непременно влюбиться в Драко Малфоя. В школе полно красивых парней.

Не так много, как девушек, конечно… И не таких красивых, как Драко…

Гарри яростно двинул кулаком по стене. "Прекрати", — приказал он себе… и в этот момент стена дрогнула и исчезла. Гарри заморгал от изумления.

— Люмос, — прошептал он палочке. Неяркий ровный огонек осветил то, что Гарри принял за стену — это была замаскированная дверь. От удара она открылась настежь, и Гарри увидел за ней самую уютную комнату из всех, в которых он когда-либо был.

Она была большая — Гарри всегда мечтал о большой комнате. В дальней стене было окно — под самым потолком, правда, но большое, с широким подоконником. Это наверняка была восточная стена, и на рассвете здесь должно было быть много солнца.

По правую руку располагался огромный книжный шкаф — во всю стену, от пола до потолка. Рядом с ним стоял стол — большой письменный стол, очень старый, потемневший от времени, за столом — кресло, тоже старое и на вид невозможно уютное. Второе кресло, точная копия первого, стояло неподалеку от камина — большого камина у левой стены.

А перед самым камином лежала огромная золотисто-рыжая шкура.

Гарри подошел к ней, разулся и прошел босиком к пасти камина, чувствуя босыми стопами, как пружинит мягкий густой мех.

— Инсендио, — прошептал он. В камине вспыхнуло пламя, отблески заплясали на рыжем ворсе. Гарри медленно, с наслаждением провел ладонью против шерсти. Мех был таким густым, что ноги Гарри утопали в нем по щиколотку, и таким мягким, что на нем можно было спать, не испытывая ни малейших неудобств.