Драко наносит ответный удар (СИ)

— Адвокат Фелпс из адвокатской конторы «Марвин и Фелпс» в этом процессе представляет Альбуса Дамблдора. Подсудимый Дамблдор признаёт свою вину в том, что он утаил сведения о крестражах. В связи с этим мистер Фелпс просит уважаемых судей отменить процедуру проверки сказанного подсудимым посредством приёма веритасерума, как являющуюся избыточной.

Присутствующие заволновались: процесс начался нетривиально. Интерес к делу подогревала громкая фамилия адвоката. Даже Малфой знал юридическую фирму, приславшую защитника, — контора была очень солидная. И гонорар, который потребовал юрист, присланный ею, должен быть немаленьким. Интересно, где Дамблдор возьмёт деньги, чтобы расплатиться? Вот сейчас злятся Уизли, которым он отказался ссудить деньги для Чарли, прикрываясь их отсутствием! Себе-то на адвоката он нашёл!

Не стоило ожидать, что адвокат заметно повлияет на ход разбираемого дела. Знание законов и прецедентов в реальности могло оказаться бесполезным, но бойкий защитник мог сбивать с мысли свидетелей, не давать спуску представителям обвинения, не прощая им ни единого упущения. И, самое главное, он мог заронить искру сомнения в виновности Дамблдора в умах судей.

Сердце Драко вдруг прыгнуло куда-то в желудок и остановилось. Он только сейчас сообразил, что, если ходатайство адвоката удовлетворят, все их усилия пойдут прахом. Единственная возможность вывести Дамблдора на чистую воду и уличить в многочисленных преступлениях — приём особого веритасерума на этом судебном заседании. Более того, у Драко были далекоидущие планы после того, как Великого Светлого запрут в Азкабане, ведь находясь на свободе, тот обязательно влезет и всё испортит. Нельзя было допустить, чтобы Дамблдору позволили обойтись без проверки зельем.

Малфой с тревогой уставился на Амелию Боунс, сидящую на втором ярусе сразу позади прокурора. Она нагнулась к обвинителю, — Драко его не знал и прослушал, когда его представляли, — и они стали совещаться. Затем прокурор обратился к адвокату:

— Мистер Фелпс, потрудитесь сообщить суду, на каком основании вы предлагаете так поступить, а также изложите причины, побудившие вас выдвинуть это ходатайство.

Защитник вышел вперёд. Он оказался худощавым мужчиной за пятьдесят, с седеющими волосами до плеч.

— Прецедент от 1856 года, дело Найджела Блэкберри. Обвиняемый признал в начале суда свою вину, чтобы сразу перейти к вынесению приговора. В нашем случае прошу перед вынесением приговора разрешить обвиняемому Альбусу Дамблдору, как всеми уважаемому волшебнику, выступить с последним словом и произнести речь в своё оправдание. Причина, по которой мы выступаем с ходатайством, проста: мистер Дамблдор достиг преклонного возраста, а лишний раз быть допрошенным с сывороткой правды вредно для здоровья. В данном случае в этом нет никакой необходимости, поскольку, повторюсь, мистер Дамблдор признал свою вину.

Судейские снова стали совещаться. Гарри повернулся к Драко и спросил:

— Почему решают они? Мы же лорды, надо поставить этот вопрос на голосование. Я уверен, что большинство проголосует против, и Дамблдор всё-таки выпьет сыворотку правды!

— Не всё так просто, к сожалению, — ответил Малфой.

Драко хорошо подготовился к судебному процессу. Он прочитал всю литературу, что мог найти, и выяснил, что в магической Британии существовала комбинация прецедентного и магического права.

Прецедентное право, вернее, его элементы — остатки от того времени, когда ещё не вступил в силу Статут, — юридическая система волшебников заимствовала у маглов. И сделала это очень избирательно, придирчиво подгоняя под свои понятия и нужды. Поэтому сегодня, сославшись на давнишний прецедент, адвокат мог рассчитывать на то, что его ходатайство удовлетворят.

Что касается магического права, то в судебной практике это в основном выражалось в том, что магия могла отменить решение суда. Правда, Драко так и не понял, по каким критериям происходила отмена. Можно было предположить, что лейтмотивом тут была справедливость.

В том, как волшебники понимали магическое право, были отголоски магловского права справедливости — набора правовых принципов, действующих в традициях английского общего права. Эти принципы дополняли строгие правила там, где формальное исполнение закона могло бы быть слишком жёстким. Сама магия, по понятным причинам, не могла сообщить ничего конкретного, поэтому маги довольствовались общими представлениями, основанными на нечастых случаях её проявления в судебной практике.

Однако, справедливость все понимают по-разному. Например, если вспомнить процесс, по которому Нарцисса Малфой была осуждена, то магия должна была отменить несправедливый приговор, как чрезмерно суровый. Но, поскольку этого не произошло, возможно, Нарцисса с точки зрения магии всё же была виновна, желая победы сторонникам Тёмного лорда, потому что её муж был одним из них. Драко же надеялся, что магия не позволит оправдать Дамблдора, слишком много грешков за ним накопилось.