Дракон

Та боль в голове Ревика ухудшилась. Какая-то его часть старалась думать, потом дать отпор. Та же часть его старалась промотать его мысли вперед, попытаться спасти ситуацию, использовать свой свет, как-то отмазаться…

— Не трать слова впустую… племянник.

Глаза Менлима мерцали как зеркала, странно яркие в уличных прожекторах, озарявших эту часть газона.

— Я прекрасно знаю, что именно ты и твоя шлюха-жена задумали. Я знал до твоего прибытия в те доки в Гонконге. Я знал до того, как ты покинул Бангкок. Так что сделай мне одолжение и не обращайся со мной как с идиотом, за которого ты меня явно держишь.

Ревик ещё сильнее стиснул зубы, так, что даже стало больно.

Но страх пересилил любую злость, которую он мог чувствовать.

Элли. Он должен предупредить Элли.

Она направлялась сюда.

Она на пути сюда…

— Для этого тоже слишком поздно, — холодно сказал пожилой видящий. — Для многого уже слишком поздно, Нензи.

Менлим посмотрел на охранника справа от себя.

Он показал ему жест, взмахнув рукой.

Видящий с татуированным лицом без промедления шагнул вперед. Сняв органический ремень с пояса, он замахнулся рукой и с силой ударил Ревика по лицу и шее, отчего у того перехватило дыхание. В этом ремне содержался заряд, из-за которого удар ощущался как стекло, как нож на коже, а не как ремень.

Ревик ахнул от шока, и от боли на мгновение всё перед глазами побелело.

Застонав, он с трудом снова сфокусировал глаза, поднимая голову.

Менлим смотрел на него с презрением в глазах.

— Мне стоит похвалить твой выбор стратегии, племянник, — сказал видящий с желтыми глазами. — Гениально было поручить твоей жене играть роль неверной, лживой изменницы и шлюхи. Это роль, которая ей явно подходит лучше всего.

Татуированный видящий замахнулся, ещё сильнее ударив его ремнём, на сей раз по шее и ключице.

Ревик застонал, ощутив вкус крови, когда край оружия рассёк ему губы.

Он знал, что Менлим не станет бить его просто из злости. Это тоже было просчитанным.

Он хотел, чтобы Ревик открыл свой свет.

Наверное, он изобьёт его до бл*дского кровавого месива, чтобы заставить открыться.

В отличие от того времени, когда Ревик был ребёнком, теперь он не будет переживать о сокрытии шрамов.

Менлим мягко щёлкнул языком, когда Ревик поднял взгляд.

— Думаю, в этот раз ты просчитался, племянник, — сказал он. — Сдаётся мне, игра перестала быть игрой для неё… возможно, для них обоих. Судя по тому, что я видел в отчётах разведки, она начала испытывать настоящие чувства к этому видящему, с которым ты её свёл. Мне говорили, что их свет теперь так переплетён, что они сами выглядят почти как связанные супруги.

Увидев, как Ревик вздрогнул, Менлим склонил голову.

— Уверен, для неё это обернулось бы весьма сложной дилеммой, — добавил он, — в том случае, если бы ты когда-нибудь вернулся. Возможно, в итоге она поблагодарит меня за то, что я избавил её от этого выбора.

Ревик почувствовал, как то тошнотворное чувство в его нутре усилилось.

Менлим ещё пару секунд наблюдал за его глазами, затем пожал плечами, приподняв ладонь.

— Что ж, — сказал он, с прискорбием щёлкнув языком. — Полагаю, для двуличных естественно быть неверными… даже со своим видом. И всё же я думал, что тебя обеспокоит то, как быстро твоя жена переметнулась. Мне интересно, обсуждали ли они, как будут вместе воспитывать вашего ребёнка в случае, если ты потерпишь неудачу…

Татуированный видящий снова ударил его, заставив Ревика вскрикнуть.

После удара его голова свесилась, и видящий снова ударил его, пока он хватал ртом воздух, силясь перевести дыхание. Он не мог контролировать свой свет, вообще не чувствовал его, но потеря не умаляла боли. Он чувствовал, как тёплые капли стекают по лицу сбоку, знал, что его щека рассечена. Он знал, что делает Менлим, но никак не мог это остановить.

— Это их не убьёт, — сказал Менлим.

Ревик поднял взгляд, щурясь сквозь боль, чтобы посмотреть на другого видящего.

— Ошейник, — пояснил Менлим. — Это не убьет твою пару. Или твою дочь.

Боль опустошила разум Ревика, смешиваясь с облегчением, и он знал, что другой это почувствует. Его свет открылся, и видящий снова ударил его, достаточно сильно, чтобы Ревик ахнул.

Менлим приподнял бровь, слегка нахмурившись, и стал снимать перчатку с одной руки, палец за пальцем.

— Какой бы заманчивой ни была перспектива избавиться от твоей пары — наконец-то освободить себя от гадкого насилия, мук и сказочек, которые ты пытаешься навешать на уши своим людям… ваша дочь не должна страдать за ваши преступления.

Он кивнул видящему с ремнём, и татуированный мужчина снова замахнулся.

На сей раз он ударил его сильнее.

Опустив голову, Ревик ахнул, сплёвывая кровью. Удар мог бы сбить его на землю, если бы не охранник с шестом, удерживавший его вертикально.

Боль в его сердце усилилась, пока он прокручивал в голове слова Менлима.