Дракон

«Мы согласились, что в рамках нашего соглашения твой доступ к секретной информации будет ограничиваться по мере необходимости, — напомнил ему Менлим. — Мы оба согласились, что это необходимо для успешного функционирования данного хрупкого партнерства, учитывая твою роль здесь… и условия относительно твоего света… и тот факт, что ты ясно дал понять — ты никогда не почувствуешь ко мне никакой верности, племянник, что бы ни вскрылось…»

«Я также помню, что ты согласился не называть меня племянником», — пробормотал разум Ревика.

Он не ожидал ответа.

Он его и не получил.

Движение конструкции над его головой активировало аспекты его верхних структур почти без его желания, заставив его свет ещё ярче вспыхнуть в Барьерном пространстве. Ревик посмотрел на открытую дверь, в ту темноту, колеблясь в своём свете.

Они вырубят его.

Он знал, что они это сделают.

Голос Менлима сделался ещё холоднее, лишившись всякой притворной вежливости.

«Если ты переступишь этот порог, племянник, наше соглашение аннулируется. Знай это. И знай, что я предупреждал тебя перед тем, как ты сделал то, что собираешься сделать, — голос Менлима громче зазвучал в сознании Ревика. — Я не дурачил тебя и не пытался скрывать свои намерения. Я прямым текстом сказал, что я сделаю. И это намного больше, чем ты сделал для меня со своей стороны».

Ревик почувствовал, как по спине пробежали предостерегающие мурашки.

Но он должен это сделать.

Должен, говорил он себе.

В противном случае всё это было зря.

Он рисковал своей семьей впустую.

Пока он думал об этом, ноги несли его к проходу в органической стене.

⁷Эффект «зловещей долины» — явление, основанное на гипотезе, сформулированной японским учёным-робототехником и инженером Масахиро Мори. Она подразумевает, что робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно как человек (но не точно так, как настоящий), вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей.

Глава 45. Существо

Свет вспыхнул вокруг него в ту же секунду, когда Ревик переступил порог. Его нога опустилась на очередной зелёный плиточный пол, более зелёный по сравнению с тем, что он оставил позади.

Подняв взгляд, он только тогда осознал, насколько высоко в стене простирался этот проём. Он образовывал органическое с виду отверстие, овальное или треугольное, но в то же время прямоугольное, как минимум шесть метров в высоту. У Ревика возникла тревожная мысль, что это походило на то, будто он вошёл в утробу — словно расступилась завеса между бёдрами какого-то гигантского существа.

Он на ходу посмотрел вверх, чувствуя, как напрягаются его мышцы, а свет реагирует на новую конструкцию, в которую он вошёл.

Не конструкция.

Это была не конструкция.

Ревик остановился как вкопанный.

Чувствуя, как во всём его свете сработали тревожные звоночки, Ревик напрягся, оставаясь почти у входа и задержав дыхание, пока сердце гулко стучало в груди.

Его жизнь в опасности.

Действительно в опасности — и не от Менлима.

Не двигаясь, если не считать глаз, он задержал дыхание, уставившись на округлые пульсирующие стены комнаты, чувствуя себя так, будто находится в гигантском органе. Его разум каталогизировал измерения, сканировал каждый сантиметр пространства, который он мог видеть, не поворачивая головы.

Он искал системы безопасности и ничего не нашёл. Он поискал усерднее, используя больше зон своего света, пытаясь определить конкретную природу угрозы.

Комната была совершенно пустой.

Несколько долгих секунд Ревик не мог осмыслить, что он чувствует, на что он вообще реагирует. Он ощущал, что опасность усиливается, а не уменьшается, и это посылало всё больше и больше торопливых предупреждений в более примитивную, животную часть его разума и света, но он до сих пор не мог определить, что в комнате являлось источником угрозы.

Затем он осознал, в чём дело.

Здесь не было конструкции.

Он чувствовал саму комнату.

Комната пульсировала жизнью. Не жизнью сторожевого пса, как он почувствовал в разумном лифте… нет, это нечто совершенно иное.

Чем дольше он пытался определить природу сущности за стенами этой комнаты, тем менее подходящим казался термин «искусственный интеллект» или «живая машина». Обе категории казались неуместными для описания этого.

Там жила осознанность. И не просто осознанность. Не просто разум.