Дракон

Я старалась не вспоминать его на крыше. Он прощался со мной. Он знал. Он, бл*дь, знал, что не выберется оттуда.

Он знал, что Менлим его убьёт.

— Нет, — голос Даледжема по-прежнему звучал тихо, но теперь уже твёрдо. — Нет, Элли. Он боялся. Это не было предчувствием… это была любовь. Он ужасно боялся, что совершает ошибку.

Я старалась дышать, впустить в своё сознание слова Джема, но долгое время просто не могла это сделать.

Казалось, очень долго я не могла перестать плакать. Может, я надеялась, что выплачу всё, и где-то там настанет конец… но это чувство было бездонным, бл*дь. Оно было бездонным.

Менлим уничтожит всё. После всего, через что он прошёл в детстве, после всего, что он пережил потом, чтобы оправиться. После всего, через что мы прошли вместе.

Дракон просто скажет ему всадить пулю себе в глотку, и всему настанет конец.

— Нет, — сказал Джем, и в этот раз его голос звучал резче.

Я слышала слёзы в его голосе и закрыла глаза, будучи не в состоянии справиться и с его болью тоже.

Я не могла думать о том факте, что он тоже любил Ревика.

— Боги, — сказал он. — Элисон…

Я чувствовала, как он заставляет себя замолчать.

Я ощущала в нём противоречие, его попытки решить, стоит ли заговорить, и что сказать. Осознав, что я подталкиваю нас обоих к опасной грани, я стиснула его руки как минимум в знак ободрения и попыталась собраться, сосредоточиться на нём, а не на себе, не на той боли, которую я не могла подавить, что бы я ни делала.

Когда Джем так и не посмотрел на меня, я ударила по нему сильным импульсом света, заставляя перевести взгляд на меня, и он долго просто смотрел мне в глаза, пока то противоречие исходило из него.

Затем он выдохнул, и его раздражение обострилось.

— Мы поедем в Китай, — хрипло сказал он. — Нахер всё, мы поедем. Ладно? Мы поедем прямо сейчас… хоть твой муж и сказал нам ждать. Даже если для этого нам придётся снова поговорить с Брукс и удостовериться, что она не сбросит на нас атомную бомбу, нечаянно или нарочно.

Когда я начала протестовать, он покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Мы поедем. Думаю, ты права. Мы не можем допустить, чтобы Дракон добрался туда наперёд нас. Мы не можем рисковать. Если он часть происходящего, это всё меняет. И нам надо скорректировать свой план… не взирая на попытки твоего мужа прибить себя гвоздями к жертвенному кресту.

Подумав над его словами, я медленно кивнула.

Я ощутила, что моя хватка на его руках расслабляется, и смогла дышать чуточку свободнее.

Я осознала, что испытываю неописуемое облегчение, которое даже не могла выразить. Я адресовала это облегчение Джему, затем стала гладить его по груди, испытывая к нему мягкую благодарность такой силы, что на глаза едва не навернулись слёзы.

Он хмыкнул, глядя мне в лицо.

— Благодарность? — прежде чем я успела ответить, он резко добавил: —…Я не совсем уверен, что это комплимент, милая.

Я подумывала ответить на это, затем решила этого не делать.

Скользнув пальцами по его коже, я начала по-настоящему массировать его грудь, на сей раз делая это намеренно, сильными и умелыми движениями. При этом я стала вплетать в его свет жар, привязанность, желание… больше света.

Я ощутила, как он отреагировал через считанные секунды после того, как я открылась, но я также чувствовала там сопротивление, чувство вины или ещё что-то.

Когда я не остановилась, то сопротивление начало ослабевать. Он тихо ахнул, опуская голову. Своим голым животом я почувствовала, как он затвердевает.

— У тебя очень красивое тело, — сказала я, слегка улыбаясь.

Он хмыкнул. Я чувствовала там веселье, но оно казалось почти непроизвольным с его стороны.

— Вот за что ты благодарна? За мой член?

Я улыбнулась шире.

— Среди прочего.

— За мои пальцы? — сказал он, проникая ими в меня.

Я тихонько ахнула, затем пожала плечами в человеческой манере.

— Может быть.

— За что ещё? — спросил он, опуская на меня свой вес.

— О, ну знаешь, — сказала я, сдувая пряди волос с лица. — Ты довольно хорошо используешь различные… части своего тела. Когда ты в настроении для этого, — добавила я. — А не когда ты просто ведёшь себя как садистский ублюдок и часами используешь меня для своего удовольствия.

Он усмехнулся.

Постепенно его улыбка померкла, он убрал пальцы и погладил меня ладонью по животу. Я видела, как его лицо и глаза становятся серьёзными, пока он нависает надо мной. Его боль усилилась, и я ощутила, как он снова попытался себя контролировать, когда в его груди открылся тот более уязвимый свет.

— Это сбивает меня с толку, Элли, — мягко сказал он.

Ощутив там эмоции, я вздрогнула, но не закрыла свой свет.

После очередной паузы я кивнула, прикусив губу. Я не переставала массировать его.

— Меня это тоже сбивает с толку, — призналась я.

Он продолжал смотреть мне в глаза. Он не улыбался.

— Вот как? — переспросил он. — Ты не выглядишь сбитой с толку.

Я вздрогнула, ощущая и видя его эмоции. Я чувствовала обвинение, вплетающееся в его слова, и обиду. Это застало меня врасплох, обострив ту острую боль в груди.