Дракон

Но самое главное, что обычно пусковые комплексы не бросали. Одним таким чемоданом можно было запустить десяток снарядов. Сигнал комплекса и ракеты был стандартным. А значит, по сигналу обратной связи можно было найти и исполнителя. Само собой, все эти разработки держались в строжайшем секрете, а те, кто был уже пойман таким способом, никому ничего не расскажут по одной простой, но очень уважительной причине. Рассказывать некому.

Ночь прошла спокойно, а утро началось с новых известий. Дежуривший на пульте охраны офицер получил сигнал вызова обязательного приоритета, и граф, в очередной раз включив дешифратор, с удовольствием услышал доклад:

– Ваше превосходительство, исполнителей вчерашнего нападения на вас взяли.

– Шустро. И как дотянулись? – с интересом спросил Кудасов.

– Хозяйственные ребятишки попались. Пусковой комплекс решили с собой увезти и, как добропорядочные граждане, сдали его в багаж. Прямо на трапе и повязали, как пучок морковки.

– И сколько их было?

– Аж трое.

– И где они сейчас?

– Так у наших инквизиторов потеют. Результаты уже есть, так что дознатчики только вашего прибытия ожидают, – бодро доложил звонивший.

– Добро. Скоро буду, – улыбнулся Кудасов и отключил дешифратор.

Это была действительно хорошая новость. Несмотря на все вопли и крики о правах арестованных и обязательное присутствие на допросах адвокатов, трясти подобных исполнителей нужно было сразу, теплыми. Пока они еще пребывают в расстроенных чувствах от осознания столь неожиданного провала. А главное, никто кроме участвовавших в операции не должен был знать, что арестованные вообще существуют. Ко всему прочему, методы работы конторских инквизиторов могли довести до нервного срыва любого стукнутого на голову правозащитника.

В арсенале дознатчиков было все, от мнемосканера и различной химии до самых прозаических пассатижей. Как говаривали те, у кого учился сам Кудасов, не нужно изобретать велосипед там, где все давно уже придумано. Достаточно просто посетить ближайший хирургический или стоматологический кабинет. Иногда один вид подобных инструментов давал лучшие результаты, чем все разговоры и психологические выверты, вместе взятые. Логика в этом была простая и вполне понятная. Все отлично знают, что подобные выходки, в стиле далекой инквизиции, запрещены, но кто знает, что вообще происходит в мрачных застенках одной из самых закрытых и опасных контор. Так что, едва завидев подобный арсенал, любой мало-мальски имеющий фантазию человек сам доведет себя до заикания.

Так что самому Кудасову и его присным остается только поддерживать свой имидж. Впрочем, это совершенно не мешает различным СМИ и остальной желтой прессе регулярно разражаться воплями об ужасах, творящихся за стенами известного учреждения. Вспомнив очередной скандал, учиненный прессой в связи с исчезновением одного известного правозащитника, граф невольно скривился.

Известный деятель, прибывший в империю с благой миссией наблюдения за демократическими преобразованиями, неожиданно исчез с экранов телевизоров и радиоэфиров. Само собой, через три дня его кинулись искать, но светило как в воду кануло. Известное своей нечистоплотностью издательство тут же подняло вой, раструбив на всю империю, будто из источников близких к императорскому двору стало известно, что прожектор демократии томится в застенках службы безопасности.

Узнав об этом, Кудасов приказал в семьдесят два часа найти пропажу и выяснить, чем она на самом деле занималась. Дальше дело повернулось как в дурном детективе. Светило демократии обнаружили в отдаленном домике на берегу моря, в обществе четырех подростков. Когда голограммы его развлечений легли на стол графу, тот долго и витиевато ругался, после чего приказал немедленно передать всю эту мерзость во все известные печатные издания, начиная само собой с межгалактической сети. На этом блестящая карьера светила демократии закончилась, а поднявшее визг издательство под шумок просто закрыли, на всякий случай посадив всю его верхушку. Благо статью в Уголовном кодексе о клевете никто не отменял.

Быстро побрившись и выпив обычную чашку кофе, Кудасов приказал подогнать машину к подъезду. Надев вычищенный прислугой мундир, он спустился к выходу. Поздоровавшись с водителем, граф отметил про себя появление второй машины сопровождения и, пристукнув кулаком по подлокотнику кресла, скомандовал:

– В контору, и быстро.

– Считайте, что уже там, ваше сиятельство, – усмехнулся водитель и, недолго думая, втопил педаль ускорителя в пол.

* * *

Открыв глаза, Рик долго пытался сообразить, что произошло? Ощущение было сродни похмелью. Немного болела голова, было сухо во рту и почему-то было трудно дышать. Оглядевшись, он с удивлением отметил про себя, что находится дома. Но ведь последнее, что он помнил, была поездка к побережью. Тогда как он тут оказался? Кое-как приняв вертикальное положение, Рик еще раз осмотрелся, и по заметным только посвященному признакам сообразил, что в доме что-то не так.