Дракон

– Имперские дикари, – презрительно фыркнул пират. – Никакой утонченности и осознания ситуации. Одни инстинкты, как у животных.

– Вот как? А мне показалось, что как раз они и есть настоящие люди, а животные – все остальные. Причем животные из разряда низших в пищевой цепочке. Трусливые, покорные, – усмехнулся в ответ Альказ, намеренно выводя капитана из себя.

– Вы прирожденные воины, потому и цените только смелость и умение убивать, – зло ответил пират.

– Правильно. Именно поэтому мы и хотим знать, где живут такие люди.

– Но зачем? – не унимался Максвелл.

– Возможно, нам придется нанимать боеособей, и поэтому мы хотим знать, куда именно стоит лететь.

– Ну, в Российской империи бойцов много, – нехотя ответил пират. – В халифатском секторе, где мы были, тоже. Можно попробовать набрать бойцов в Сегунате и латино американском секторе. Остальные – просто стадо. Выхолощенные вырожденцы. Там даже солдаты трусливые.

– Интересно. И почему же так выходит? – спросил верховный.

– Понятия не имею, – фыркнул пират. – Но боюсь, что нанять бойцов в этих странах у вас не получится.

– Почему? – удивился Альказ. – Разве воинская честь у них не ценится?

– Воинская честь в цене только у военных, но служат они своим странам. Все остальные, кто согласится воевать за вас, это наемники. Но среди них мало выходцев из названных секторов, – подумав, ответил изгой.

– Ничего не понимаю, – покачал головой Альказ. – Люди, способные по-настоящему сражаться, не желают этого делать. А те, чье место только в рабском загоне, идут в наемники? Как такое может быть?

– Все просто. Кто уверен в своих силах, тому нет нужды кому-то что-то доказывать. А те, кто боится, пытается убедить всех, что ему не страшно, – пояснил верховный.

Недоуменно пожав плечами, ксеноброн поднялся и, пройдясь по каюте, спросил:

– Вы уже приказали лечь на нужный курс?

– Разгоняемся для прыжка, – кивнул пират и напоследок добавил: – Приказать, чтобы вам прислали свежего мяса?

– Не надо. Мы вернемся к привычной жизни на борту своего корабля, – решительно возразил верховный.

Дождавшись ухода пирата, Альказ повернулся к техно жрецу и недоуменно спросил:

– Почему вы отказались?

– Не нужно показывать им, что мягкотелые входят в наш рацион питания, – решительно ответил верховный. – Еще слишком рано открывать им такие тайны.

– Похоже, они это и так знают. Что мы будем делать после возвращения в империю? – помолчав, спросил Альказ.

– Думаю, Верховный управляющий и Большой совет верховных техножрецов найдут нам применение, – усмехнулся техножрец, вытягиваясь на кровати.

– Я все больше убеждаюсь, что мы не должны воевать с ними, – тихо произнес ксеноброн.

– А я уже говорил тебе, что подобное решение принимать не нам, – равнодушно выдохнул верховный. – Прекрати изводить себя ненужными мыслями. Делай то, что должен, а дальше будет видно. Главное, что на твоей стороне дух твоего корабля. Он поможет тебе в сложных ситуациях и будет хранить до тех пор, пока ты верно служишь ему. А теперь давай просто отдохнем. Нам еще многое предстоит.

Тихо выдохнув последнюю фразу, верховный плавно, словно с трудом, свернулся в клубок и, прикрыв глаза первым веком, уснул. Понимая, что нарушать его отдых не имеет права, Альказ нехотя опустился на свою койку и, прикрыв глаза, начал вспоминать все увиденное, снова и снова пытаясь проанализировать поведение людей. С каждым разом, с каждым днем, проведенным рядом с этой странной расой, он все больше убеждался, что презрение, с которым он относился к мягкотелым, было преждевременным. Презирать такого противника глупо. Вспомнив, что его ненависть к людям была основана на ранении, полученном в первом столкновении с мягкотелыми, Альказ постарался отбросить эмоции и оценивать шансы ксеносов на победу в возможной войне трезво. Как оказалось, с каждым днем шансы эти становились все меньше.

Единственное преимущество, которое имели боеособи ксеносов, – рукопашная схватка. Когда воины сходятся клинок на клинок, клык на клык. Но для этого нужно, чтобы мягкотелые отказались от своего ручного оружия, которым они владели совсем не плохо. А если вспомнить, что те люди, с которыми ему пришлось столкнуться в самый первый раз, орудовали своим оружием просто виртуозно, то мечтать о том, что они откажутся от такого преимущества, бесполезно.

Сам того не замечая, ксеноброн уснул. Их разбудил капитан Максвелл, ворвавшийся в каюту без стука. За такую грубость он был моментально выброшен Альказом в коридор. Ксеноброн атаковал, еще не открыв глаз, и только в последний момент успел сообразить, кто перед ним, услышав сдавленный вопль страха. Удержав руку с растопыренными когтями, он ударом в грудь снова вышиб пирата в коридор и, захлопнув дверь, замер, пытаясь усилием воли унять боевую ярость.

Проснувшийся от шума техножрец, тяжело поднявшись со своего места, тихо спросил хриплым от сна голосом:

– Что произошло?

– Наш капитан забыл правила вежливости и осмелился дотронуться до спящего ксеноса, – коротко поведал Альказ.

– Надеюсь, он жив? – спросил верховный, не скрывая иронии.

– Жив, хотя, кажется, немного помят.