Дракон

Я прижал руку к ране и позволил свой ауре слиться с аурой чешуйчатого. В первые мгновения меня захлестнуло бурным потоком силы, которая находилась в его теле, но потом я кое-как сумел выплыть и начал восстанавливать разрез, залечивая ткани. Оперировать большим количеством силы было намного сложнее, поэтому несколько субъективных минут я потратил только на то, чтобы просто подчинить себе энергетические потоки. Но потом дело пошло на лад, поврежденные нити начали срастаться, а порез затягиваться. Теперь мне стало понятно, почему мои плетения не желали возникать в самой ране – они просто разрушались большим количеством окружающей энергии.

Вскоре от раны не осталось и следа, последним я восстановил покров чешуек, структуру которых тщательно запомнил. В будущем, если появится достаточно свободного времени, надо будет попробовать воспроизвести это украшение на себе и потихоньку разобраться в его свойствах. Ведь очень заманчиво иметь кожу, которой не страшны никакие магические удары. А закончив с процессом исцеления, я вернулся в свое тело и быстро затянул порез на руке.

– Все, больной, можете вставать, – обратился я к Лару, чувствуя, что меня слегка мутит.

«Наверняка от переизбытка силы», – подумал я, глядя на то, как осторожно поднимается дракон и с глупым выражением на морде ощупывает свое брюхо.

Усмехнувшись, я сразу осекся. Что-то мое состояние стало стремительно ухудшаться. В теле зарождался пожар, который начал быстро по нему распространялся. Первой запылала та рука, которой я прикасался к ране, потом огонь перекинулся на сердце, вызвав вспышку боли, а затем стремительно начал охватывать все мое тело. Не в силах сдержаться я застонал и услышал радостный голос дракона:

– Невероятно, Алекс, ты спас меня… Что с тобой?

«Ага, уже и по имени назвал, – усмехнулся я. – Значит, не безнадежен!»

Вот только мне это было уже фиолетово. Вглядевшись внутренним зрением, я увидел, что мое тело стремительно разрушается. Мелкие хищные частички распространялись по венам и артериям, уничтожая все на своем пути. Запустив регенерацию, я сумел только сильно замедлить этот процесс, но не повернуть его вспять. Когда же я посмотрел внимательнее, то увидел, что частички разрушали не только ткани, но и весь энергетический каркас моего организма. Они разъедали мою ауру!

– Что происходит? – вырвал меня в реальный мир голос Лара.

– Твоя кровь, – через силу ответил я. – Она ядовита и сейчас убивает меня.

Чувствуя сильнейшее головокружение, я повалился на землю, не ощутив боли от удара.

«Нужно срочно вывести всю эту дрянь из организма!» – пришла ко мне запоздалая мысль, но я понял, что сделать это уже нереально.

Кровь дракона успела распространиться по всему моему телу, сжигая его тем количеством энергии, которое содержалось в каждой ее частичке. Всеми своими силами я старался восстановить повреждения, но осознавал, что это бесполезно. Просто они появлялись быстрее, чем я их заживлял. И более того, ядовитая кровь начала медленное преобразование моей собственной крови, что только увеличивало масштабы катастрофы и ускоряло процесс. Это был конец.

Сквозь пелену боли я почувствовал, что лечу, и понял – мне осталось недолго. Но все равно, уже понимая, что обречен, я продолжал бороться, восстанавливать разрывы в своей плотной ауре и залечивать повреждения наиболее важных участков тела. В какой-то момент ко мне неожиданно пришла помощь. То самое плетение, которое было в перстне, наконец-то активизировалось и стало спешно ремонтировать ауру. Угасающим, захлестываемым болью сознанием я подумал, что оно слегка подзадержалось. Наверняка, если бы структура моей ауры была проще, оно бы уже давно заработало.

Хотя было удивительно, что оно вообще сумело активироваться, а не развеялось от соприкосновения с драконьей чешуей. Видимо, данная магическая структура принадлежала к разряду скрытых и изначально оказалась так глубоко внедренной в серебро, что в неактивном виде никакого контакта не происходило. Но сейчас это являлось совсем неважным. Главное – артефакт заработал и принялся восстанавливать мою ауру, причем довольно уверенно и качественно. Именно поэтому, бросив заниматься своей энергетической составляющей, я сосредоточился на теле, однако осознал, что процесс зашел слишком далеко и вспять его повернуть уже невозможно. Мои усилия лишь незначительно замедляли разрушение тканей и продлевали агонию.

С легкой грустью я подумал о том, что мне остался максимум час жизни. И что самое обидное – я умирал ради абсолютно незнакомого существа, к которому почувствовал мимолетную симпатию. Наверняка на мои поступки сильно повлияли ощущения после первого полета. Именно поэтому, накачанный до ушей адреналином, я совсем забыл об инстинкте самосохранения. Да и кто же мог знать, что крылатые ящерицы обладают такой гадкой кровью? Им бы «чужими» нужно работать, ведь их кровь прямо как кислота, что разъедает все и вся. Кстати, я ведь даже не обратил внимания на действие драконьей крови на землю. Наверняка там остался выжженный круг…