Дракон

— Это только половина того, что на самом деле произойдет. Самих по себе ударных волн недостаточно, чтобы совершить эту работу. Именно поэтому бомбу нужно переместить на десять километров от самолета, прежде чем взрывать ее.

— Куда?

— На склон глубоководного желоба, идущего параллельно острову. Кроме того, что взрыв вызовет сотрясения морского дна, его магнитуда, по расчетам, достаточна, чтобы обрушить участок склона желоба. Чудовищная энергия обвала миллионов тонн осадочных пород, которые лавиной сползут по склону желоба почти одновременно с возникновением ударных волн от бомбы, породит одно из самых разрушительных природных явлений.

— Цунами, — опередил Питт адмирала. — Морскую волну, вызванную подводным землетрясением.

— Когда остров начнет опускаться под действием сейсмических волн, — продолжал Сэндекер, — на него обрушится сокрушительный удар цунами, который достигнет высоты в десять метров и скорости от трехсот до четырехсот километров в час. Все, что останется над водой на острове Сосеки, будет полностью вдавлено вниз этим ударом, что окончательно уничтожит центр «Дракон».

— Это нам предстоит выпустить на свободу подобного монстра? — подозрительно спросил Джиордино. — Нам двоим?

— И «Большому Бену». Это, конечно, была очень спешная работа, никуда от этого не деться, но вездеход был переделан так, чтобы он мог справиться с работой.

— А что произойдет с главными японскими островами? — спросил Питт. — Сильное землетрясение, за которым последует цунами, ударившее о берег, может погубить тысячи людей.

Сэндекер покачал головой.

— Ничего подобного не произойдет. Мягкие осадочные породы вдали от берега поглотят большую часть ударных волн. Ближайшие порты и города, расположенные вдоль побережья, почувствуют только слабые сотрясения. Вызванная землетрясением приливная волна будет слабой по сравнению с большинством цунами.

— Как можно быть уверенным, что высота гребня будет лишь десять метров? Известны цунами, достигавшие высоты двенадцатиэтажного здания.

— На составленных по результатам компьютерного моделирования диаграммах высота гребня, который подойдет к острову, не превышает десяти метров. А поскольку Сосеки расположен так близко к эпицентру, его массив будет играть роль барьера и существенно уменьшит импульс волны. К тому времени, как первая водная масса достигнет берега, причем на низком отливе, я должен добавить, ее гребень должен уменьшить свою высоту до полутора метров, что практически не может причинить серьезного ущерба.

Питт в уме прикинул расстояние от бомбардировщика до точки, помеченной на склоне глубоководного желоба в качестве места взрыва. По его оценке, оно составляло около двадцати восьми километров. Невероятное расстояние, чтобы тащить неустойчивую сорокавосьмилетнюю атомную бомбу по неровной и неизученной поверхности морского дна.

— После этой вечеринки, — поинтересовался Питт, — что случится с нами?

— Вы поведете «Большого Бена» к ближайшему берегу, где будет поджидать отряд войск специального назначения, чтобы вас эвакуировать.

Питт тяжело вздохнул.

— Вам непонятна какая-либо часть плана? — спросил Сэндекер.

В глазах Питта отразились потаенные сомнения.

— Это, должно быть, самая безумная схема, о которой мне только приходилось слышать, фактически она еще хуже. Она просто самоубийственна.

Глава 66

Следуя со своей максимальной крейсерской скоростью 460 узлов, «С-5 Гэлакси» пожирал километр за километром, когда ночная тьма упала на северную часть Тихого океана. В грузовом отсеке Джиордино пункт за пунктом проводил проверки электронных и силовых систем «Большого Бена», сверяясь с инструкцией. Сэндекер работал в отсеке-офисе, уточняя информацию и отвечая на вопросы президента и Совета по национальной безопасности, члены которого обливались потом в кризисном штабе, руководя операцией. Адмирал также поддерживал постоянную связь с группой геофизиков, передававших новые данные о геологии морского дна, а также с Перси Нэшем, который отвечал на вопросы Питта об извлечении бомбы из самолета и процедуре ее подрыва.

Всякому, кто проследил бы за поведением Питта в течение последнего часа полета, оно показалось бы более, чем странным. Вместо того, чтобы попробовать напоследок запомнить тысячи подробностей предстоящей операции или обследовать вездеход вместе с Джиордино, он собирал все консервы, которые мог выпросить или купить у экипажа самолета. Он также одолжил всю имеющуюся на борту питьевую воду, тридцать литров, и весь кофе, произведенный самолетной кофеваркой, четыре литра, и погрузил все это в «Большой Бен».

Он вступил в тайный сговор с военным бортинженером, который знал «С-5» лучше, чем кто бы то ни было другой из находившихся на борту самолета. Вместе они установили трос, применявшийся для крепления груза, и небольшую электрическую лебедку над небольшой кабинкой, в которой помещался самолетный гальюн. Удовлетворенный своей бессовестной деятельностью, он влез в вездеход, занял место водителя и начал молча размышлять над почти безнадежным заданием.