Дракон для жениха (СИ)

Пан Иохан озадаченно нахмурился. Со своего места он не заметил крови ни на полу возле посланницы, ни на ее платье. Что же могло вызвать столь длительный обморок?

Меж тем, вернулась с полным ведром Гита, и по знаку своей товарки щедро окатила водой Петра. Он замычал, зафыркал, захлопал глазами и попытался приподняться. Цыганки с двух сторон заботливо обхватили его за плечи и помогли сесть. Он обвел фургончик мутным взглядом, по-видимому, не совсем понимая, где он находится и кто все эти люди. С мокрыми, облепившими голову и шею волосами он выглядел почти комично, и пан Иохан, глядя на него, не удержался от смешка. Взгляд Петра, до того перебегавший с одного лица на другое, метнулся к лицу барона и остановился. В глазах появились какие-то признаки мысли. И мысли эти, надо сказать, были недобрые. Барон отвернулся, чтобы не накликать лиха, и позвал посланницу.

— Панна Улле! — но она по-прежнему молчала. Тогда он перевел взгляд на королевну. — Можете вы объяснить, зачем сбежали от нас? Почему не дождались, пока мы придем в себя?

— Не стану я ничего объяснять! — вспыхнула Мариша. — И довольно уже расспросов! Не желаю! — если б она не сидела в неудобной позе, привалившись боком к какому-то сундуку, то, пожалуй, сердито притопнула бы ногой. Пан Иохан внимательно вгляделся в нее и кивнул.

— Хорошо, — сказал он подчеркнуто ровным тоном. — Воля ваша. Не буду больше ни о чем спрашивать.

— Ох и норовистая девица, — ухмыльнулась цыганка. — Ты бы с ней построже. Иной строптивице и плеть на пользу…

— Да как вы смеете… — начала было королевна, но встретилась взглядом с паном Иоханом и осеклась.

А он демонстративно промолчал. Неровен час, ляпнешь что-нибудь не то, а злопамятная Мариша нажалуется отцу… и угодишь прямиком в Лазуритовую крепость. Впрочем, вероятность оказаться узником в этом очаровательном месте и без того достаточно велика, и увеличивается с каждой минутой. Исчезновение королевны обнаружили еще вчера, а при расследовании этого происшествия рано или поздно должно всплыть его, барона Криуши, имя… Да если б одна только эта беда! Посланница тоже пропала, и к ее исчезновению он тоже причастен, а безопасность посланников Великого Дракона — уже прерогатива Церкви, а ее гнев еще опаснее, нежели императорский, поскольку грозит анафемой и костром. Вот и думай, которая из зол меньшая: пожизненное заточение в сырых подвалах Лазуритовой крепости или прилюдное сожжение.

Меж тем, убедившись в относительном здравии Петра, цыганка, к безграничной радости пана Иохана, перешла к панне Улле. Петр же, покряхтывая, поднялся на ноги. Постоял, покачиваясь, и вдруг шагнул к королевне Марише. Та бесстрашно подняла взгляд, в фиалковых глазах было одно только презрение.

— Маленькая тварь! — рыкнул Петр и с размаху ударил ее по лицу.

Пана Иохана так и вздернуло на ноги.

— Как ты смеешь, мерзавец! — и он бросился вперед с намерением либо ударить нахала плечом, либо пнуть ногой — уж как получится.

Петр развернулся к нему, занося руку для удара, но на этот раз пан Иохан успел уклониться; а заодно, исхитрившись, с огромным удовольствием пнул буяна в коленную чашечку. Оглушительный рев боли всколыхнул кибитку и переполошил, вероятно, всех собак в таборе. Брех, во всяком случае, поднялся несусветный.

— Ну, довольно! — распрямившись, цыганка сердито сверкнула глазами; в ее руке снова оказался мушкет, и пан Иохан снова безо всякого удовольствия заглянул прямо в его дуло. — Мужчины! — презрительно выплюнула она. — Все бы вам собачиться! Иди-ка ты, Петр, отсюда подобру-поздорову. Иди-иди, кому говорю! — и она снова перешла на свой язык — вероятно, родная речь звучала, с ее точки зрения, убедительнее. И впрямь, Петр, злобно сверкнув на барона глазами, пригнулся и выбрался из кибитки.

— И что дальше? — поинтересовался пан Иохан.

— Дальше — сядь и помалкивай, — цыкнула на него тетка.

— И долго сидеть? Гарантирую вам и вашим соплеменникам серьезные неприятности, если будете нас удерживать. И со стороны властей, и со стороны Церкви.

— Да сядь ты! Подумаешь, какой грозный. Нечего нас Церковью пугать, над нами у вашего Дракона власти никакой нету.

— У Дракона, может, и нет, а вот у Церкви… — зловеще сказал барон и добавил, кивая на Улле: — Чем размахивать оружьем, лучше бы привели даму в чувства. Это вам зачтется.

— Ну уж нет, мне и вас двоих довольно.

Неизвестно, как долго они пререкались бы (пан Иохан только начал входить во вкус, поняв, что никто ни в кого нарочно стрелять не будет), но фургон снова заходил ходуном, и по приставной лесенке друг за другом забрались Петр и еще какой-то кучерявый, наполовину седой мужчина с роскошной ухоженной бородой. Он грозно хмурил кустистые брови и вообще имел вид весьма недовольный, но особенно пану Иохану не понравился пистолет, небрежно засунутый за широкий вышитый кушак. Что-то ему подсказывало, что этот человек не будет доставать оружие для того только чтобы им впустую размахивать. Уж не вожак ли это? — озадачился барон.