Дракон для жениха (СИ)

Вскоре пан Иохан начал уставать, тогда как противник по-прежнему был полон сил. Они катались по тесному фургону туда и сюда, покуда барон не оказался прижат лопатками к полу. Цыган тут же навалился сверху, придавил ноги и нацелился ножом в лицо, а свободной рукой вцепился барону в горло. Оскалившись от напряжения, пан Иохан одной рукой пытался отвести от себя нож, а второй схватил противника за ухо и принялся его выкручивать; но проклятый цыган, казалось, был вовсе не чувствителен к боли, и с каждой секундой барон понимал все отчетливее, что поединок этот он проиграл. Он разозлился: противно было бы умереть с этакой гадкой рожей перед глазами, — и злость придала ему сил. Он рванулся и почти скинул с себя противника, но тот откинул голову и быстрым, сильным движением клюнул его лбом в переносицу. Искры из глаз так и посыпались, а в голове поплыл звон; на несколько секунд пан Иохан потерял сознание. Руки его ослабли; и тут ему пришел бы конец, если бы цыган вдруг не обмяк и не повалился на него мешком. Нож, глухо звякнув, упал на пол. Пан Иохан перевел дыхание и попытался приподняться, но для начала нужно было скинуть с себя тяжелое тело. После сокрушительного удара, выбившего из него дух, пан Иохан едва ли справился бы с этой задачей самостоятельно; однако, кто-то, кого он не видел за растрепанной гривой цыгана, взялся ему помогать. С помощью неведомого доброжелателя барон, наконец, высвободился из-под поверженного противника, сел и увидел перед собой бледное девичье личико с размазанными по щекам и подбородку полосками подсохшей крови. Королевна Мариша была похожа теперь не на фиалку в сугробе, а на маленькую испуганную девочку. Прическа ее растрепалась, и непокрытые светлые волосы беспорядочными прядями спадали на лицо и плечи; платье на груди было разорвано. В руке она сжимала плеть, тяжелая рукоять которой могла сама по себе послужить оружием.

— Этим вы его и приласкали? — спросил пан Иохан, глазами указав на цыгана.

Губы королевны вдруг задрожали.

— Я убила его, да?

— Не думаю. Полежит, отдохнет, и будет лучше прежнего, — возразил пан Иохан. — Спасибо вам, панна, вы мне жизнь спасли.

Королевна Мариша посмотрела на плеть и вдруг отбросила ее с отвращением и ужасом, как будто это была змея. Следующий ее поступок стал и вовсе полной неожиданностью: она порывисто обняла пана Иохана за шею и прижалась к нему. Он почувствовал, что она дрожит, а сердце ее колотится часто-часто, как у птички.

— Этот человек вас поранил? — спросил барон, вспомнив о кровавых мазках на лице королевны. Она помотала головой и всхлипнула.

— Я так испугалась!

Еще бы! — хотел ответить пан Иохан, но его опередили.

— Ну-ка, парень, повернись, только медленно! — коверкая слова, сказал незнакомый хриплый голос. — И так, чтобы я руки твои видела!

Барон повернулся — вместе с Маришей, которая не желала его отпускать. В треугольном проеме, образованном двумя половинами полога, стояла цыганка, та самая, которая минут десять назад мирно курила трубку на чурбачке перед кибиткой. Теперь вместо трубки она держала в руке старинный мушкет, дуло которого смотрело прямо в лицо пану Иохану.

— Это еще что такое? — сквозь зубы проговорил он. — А ну бросьте оружие.

— Ага, щаз, — отозвалась цыганка и на своем языке вдруг гаркнула что-то во всю силу легких, так что даже в ушах зазвенело. Кибитка закачалась, полог раздвинулся, и полоска света упала на загадочный продолговатый предмет, который не давал покоя пану Иохан с тех пор, как он перешагнул порог этого своеобразного жилища. С удивлением и ужасом он понял, что это никакой предмет, а лежащий ничком человек… женщина, и ее платье было ему очень хорошо знакомо. Посланница Улле! И досталось же ей, наверное. Жива ли?.. Барон старался разглядеть, дышит ли она, но его внимание отвлекла голова, просунувшаяся между двумя полотнищами. Эта голова принадлежала второй цыганке, тоже барону знакомой. Она вопросительно повела глазами, и ее черные брови взлетели под самый край алой косынки. Между подругами состоялся короткий, но весьма энергичный разговор, из которого пан Иохан не понял не слова. Впрочем, смысл его стал ясен уже через минуту, когда вторая цыганка наклонилась и выудила из груды беспорядочно наваленного барахла тонкий кожаный ремень.

— Девку-то отпусти, — велела та, что держала мушкет.

— Да я ее и не держу, — честно сказал пан Иохан.

— Ага, — повторила она и повелительно шевельнула дулом мушкета. — Отлипни-ка от него, девка. Отодвинься в сторонку.

— Вы об этом пожалеете! — холодно сказала королевна Мариша.

Цыганка недобро прищурилась.

— Обоих вас, что ль, пристрелить разом, а?

— Делайте, как она говорит, — скрепив сердце, шепнул пан Иохан.

— Но…

— Прошу вас!

Королевна неохотно повиновалась.

— То-то же, — сказала цыганка и бросила товарке: — Вяжи его, Гита. И покрепче! А ты, парень, руки за спину.