Дракон для жениха (СИ)

Вечером произошла тяжелая сцена с участием Эрики. За ужином герцог, упорно глядя в свою тарелку и терзая приборами кусок говядины, объявил, что помолвка сестры с бароном Криушей расторгнута, и свадьбы не будет. В присутствии Иштвана Эрика никак не показала своих чувств и не проронила ни слова; внешне спокойно она продолжила разрезать на маленькие кусочки мясо, хотя и съела очень мало. Но когда подали десерт, она объявила, что у нее разболелась голова (губы ее при этом дрожали), извинилась и ушла в спальню. Герцог ничего на это не сказал, как будто его не касалось.

Ядвися же поняла, что ей снова предстоит выступить в роли утешительницы. До этой минуты она размышляла о разговоре с братом, о его странном настроении, которое она не могла понять и о странном предложении войти в свиту посланницы Улле; а об Эрике и о том, как она примет новость о разрыве с паном Иоханом, почти не думала. Да это была вовсе и не новость, ведь еще в Наньене герцог объявил, что найдет сестре другого жениха. Впрочем, теперь, поразмыслив, Ядвися решила, что в тот раз Иштван говорил не серьезно, а просто бросил эти слова сгоряча, в сердцах, ведь без веской причины он не мог разорвать договор, не потеряв лица. Такая причина появилась только сейчас, и ею стал арест пана Иохана. Герцог прощал своему вассалу и другу многие прегрешения, но скандал с королевной бросал слишком уж черную тень на репутацию барона, и без того не безупречную; Иштвану совсем не хотелось, чтобы рядом с именем пана Иохана поминали имя его сестры и его собственное.

Все это Ядвися понимала. Понимала она и то, каких усилий стоило герцогу Иштвану объявить о своем решении. Но лучше всего она понимала, какую пощечину пришлось стерпеть ее брату; он спокойно улыбался в лицо герцогу, но Ядвися не могла забыть его отчаянный жест, когда они остались наедине. Пан Иохан не желал свадьбы с Эрикой, но отказ больно ударил по его самолюбию. Оно пострадало даже дважды: первый раз, когда его принудили к помолвке, а второй — когда отказали.

Но пана Иохана, по крайней мере, не надо было утешать, он и сам совладал бы со своими уязвленными чувствами. Что до Эрики, то ей, вне всяких сомнений, требовалась помощь и поддержка; герцог же на это был не способен. От женских и девичьих слез он старался держаться подальше. Поэтому, спустя минуту или две после ухода герцогской сестры Ядвися поднялась из-за стола, приготовившись идти и утешать бедняжку.

— Куда вы? — тут же вскинул на нее глаза герцог.

— Мне больше не хочется, — она указала на тарелку с недоеденным пирожным. — Я сегодня устала и пойду лучше в комнату, прилягу.

— Конечно, идите, — с расстановкой проговорил герцог. — И узнайте у Эрики, как ее самочувствие. Не нужно ли послать в аптеку?

Самочувствие Эрики было неважное. Это было видно по тому, что она ничком лежала на кровати и рыдала, зарыв лицо в подушки. Ядвися присела с ней рядом и сочувственно погладила ее по плечу.

— Ну, что ты? Что ты? Не надо.

Эрика дернула плечом, как будто хотела сбросить ее руку.

— Глупышка, ты на меня сердишься? Я-то в чем виновата?

— В монастырь… уйду… — донеслось до Ядвиси сквозь частые всхлипывания. — Не хочу… не хочу так… Ни брат… ни он (под ним подразумевался, верно, пан Иохан)… меня даже не… не спросили: хочу ли? как будто мне все равно… за кого замуж… я для них кукла… игрушка…

— Ого, — сказала немало озадаченная этой неожиданной вспышкой девичьего самолюбия Ядвися. — Что ж ты раньше молчала?

— А меня… никто не спрашивал! — вскрикнула Эрика, повернув голову набок, чтобы легче было говорить.

— Ах, глупенькая, да если все время ждать, пока спросят!.. Так и промолчишь всю жизнь, и будут тобой крутить-вертеть по своей прихоти. Ты хоть раз сказала брату, чего сама-то хочешь? Нет? ведь нет? Вот оттого-то он и решает все за тебя. А ты выйди сейчас к брату и скажи, что не хочешь другого жениха, кроме Иохана.

Предложение Ядвиси так поразило Эрику, что она перестала плакать и уставилась на подругу широко распахнутыми, испуганными глазами.

— Как же я это скажу?..

— Так и скажешь. Словами, — Ядвися потянула ее за руку, принуждая сесть. — А от слез никакого толку не будет.

— Нет, Ядвися… — Эрика ладонями принялась отирать мокрые щеки. — Я не могу…

— Ты хочешь за Иохана замуж или нет? — сердито спросила Ядвися.

Герцогская сестра стала пунцовой и закрыла лицо руками.

— Хочу… — прошептала она едва слышно.

— Тогда пойдем.

— Ой… — Эрика покачнулась, как будто собиралась упасть в обморок.

— Не «ой», — безжалостная Ядвися обхватила ее за пояс и потянула вверх. Эрика слабо отбивалась. — Вставай, вставай уже.

Приложив некоторые усилия, Ядвися поставила подругу на ноги и, поддерживая за талию, повела к двери. Эрика шла как сомнамбула, и когда девушки появились в гостиной, герцог, уже отужинавший и читавший теперь газету, при виде сестры переменился в лице.

— Эрика, ты что? Ты нездорова? Тебе стало хуже? — не на шутку встревожившись, он вскочил с кресел. — Послать за доктором?