Дракон для жениха (СИ)

Попробовав дверь и убедившись, что она не заперта, барон прошел прямо в гостиную. Несмотря на белый день, шторы были задернуты; в полутьме пану Иохану сперва показалось, что комната пуста. Только когда из самого темного угла послышался стонущий голос, принадлежащий, несомненно, тяжело больному или умирающему человеку: «Кто здесь?», — он повернулся на этот голос и заметил хозяина квартиры, который расслабленно полулежал, раскинувшись, в креслах. Голова его была обвязана вымоченным в уксусе полотенцем; в комнате пахло кислым.

— Это я, — сказал пан Иохан и подошел к окну, с намерением раздвинуть шторы. — Что ж вы в темноте сидите?

— Ах, не тронь! — заелозив ногами в сафьяновых домашних туфлях по полу, герцог неловко попытался выпрямиться в креслах. — Оставь, так лучше. Голова болит ужасно, — пожаловался он и вдруг спохватился: — А как же ты тут, Иохан? тебя неужто выпустили?

— Стараниями панны Улле.

— О!..

Только сейчас герцог Иштван приметил светлую фигуру посланницы, как будто мерцавшую в сумраке наподобие призрака. Упершись ладонями в подлокотники и завозившись с удвоенным усердием, он, наконец, сумел выпрямиться и встать.

— Высокочтимая панна… прошу простить меня… за мой неподобающий вид…

— Какие пустяки, не извольте беспокоиться, — величаво повела рукой посланница.

— Нет-нет… я сейчас… на минутку…

— Да оставьте же! Мы сами зашли на одну только минутку. Должна сказать, ваша светлость, что я ужасно рада познакомиться с вами так близко, — с торжественной улыбкой заявила вдруг панна Улле, останавливаясь в двух шагах от герцога. — Ваша сестра очень мила, — добавила она без всякой видимой связи.

Онемевший и почти оцепеневший — словно загипнотизированный, — герцог машинально поцеловал ее пальцы.

— Хочу извиниться перед вами, — продолжила панна Улле, отняв у него руку, и неспешно двинулась вдоль стены, разглядывая убранство гостиной, — за то, что намерена похитить у вас барона. Жаль огорчать вашу очаровательную сестру и нарушать ваши планы, но, понимаете ли, существует такая вещь, как государственная необходимость, — эту откровенную чушь проговорила она с самым серьезным видом.

— Да… государственная необходимость… — пробормотал герцог. — Конечно, я понимаю… Так значит, барон Криуша едет с вами?

— Именно так. Его отсутствие, вероятно, будет очень долгим: путь предстоит немалый, да и мой брат, конечно же, не пожелает скоро отпустить гостей.

— Ваш брат? — одновременно спросили герцог и пан Иохан. В душе барона зашевелились вдруг недобрые предчувствия. Однажды ведь Улле упоминала уже своего брата в связи с пропажей королевны… Что, бишь, она тогда такое говорила?..

Пан Иохан сбился с мысли и глазами своим не поверил, когда увидел, что посланница покраснела. Такое с ней случалось впервые за все время знакомства.

— Мой брат… да, — она быстро взяла себя в руки и улыбнулась как ни в чем не бывало. Однако пан Иохан поймал на себе мимолетный взгляд, в котором ему почудилась некоторая виноватость. — Мой брат и есть Великий Дракон.

— Поверить не могу… — прошептал барон, прикрывая глаза.

В дальнейшем разговоре он демонстративно не участвовал, предоставив Улле самой договариваться с Иштваном. Впрочем, после сенсационного заявления посланницы, чтобы добить герцога, потребовалось всего-то ничего. Он уже был неспособен к серьезному сопротивлению: воля Великого Дракона, пусть и явленная через его родственницу, подавила его. Пан Иохан был даже несколько удивлен подобной его мягкотелостью, ведь в сущности Иштван был человеком, скорее, властным и не любил, когда ему перечат. Как видно, последние события сильно поколебали его веру — точнее, безверие, — и заставили пересмотреть некоторые свои взгляды. Поэтому высказанное посланницей пожелание присоединить к своей свите и панну Ядвисю он воспринял весьма мирно.

Заручившись его согласием, позвали из спальни девушку. Она явилась в гостиную сию же секунду, как будто подслушивала под дверью (пан Иохан не исключал и такой возможности), да не одна, а в сопровождении Эрики. Та была бледной до синевы, но губы сжимала решительно и глядела без обычной своей коровьей покорности. На бывшего своего жениха, впрочем, она подняла глаза только однажды, а на брата не смотрела вовсе. Пан Иохан тут же заподозрил какой-то заговор… Казалось бы, о чем могли договориться такие разные девушки? Но ведь приехали же они в Дюрвишту вместе. Значит, какие-то ниточки между ними протянулись. Пану Иохану очень захотелось расспросить сестру об ее внезапной дружбе с Эрикой, но, раз решившись молчать, положил выдержать характер до конца. Он сел в то самое кресло в темном углу, где недавно возлежал занедуживший герцог, скрестил руки на груди и замер молчаливой статуей, предоставив барышням самим разбираться.