Дракон должен умереть. Книга 1 (СИ)

Он подскочил к краю и заглянул вниз, — чтобы увидеть, как Джоан, сделав последний оборот в воздухе, аккуратно приземляется на полусогнутые ноги на край скалы у самого основания стены. Она на секунду замерла, по-прежнему держа руки в стороны и проверяя равновесие. Быстро выпрямилась, посмотрела наверх и помахала ему рукой. Генри замер, не в силах пошевелиться. Она как будто пожала плечами и стала осторожно продвигаться по узкому неровному уступу вдоль стены в сторону ворот.

Генри стоял, опираясь руками о карниз и опустив голову. Сначала он сосредоточился целиком на дыхании. Практика, выученная у Сагра — в любой непонятной ситуации прежде всего начать правильно дышать. Это немного помогло. Он заставил себя выпрямиться, потом оторвать руки от парапета. Еще раз глубоко вздохнул — и пошел вниз распорядиться открыть ворота.

***

Джоан протиснулась внутрь, как только между откидным мостом и стеной образовалась достаточно широкая щель. Она весело подскочила к Генри, который стоял в арке ворот, сложив руки на груди.

— Видишь? Ничего страшного, — улыбнулась было Джоан — и резко осеклась.

Генри молча развернулся, Джоан медленно побрела за ним. Они вошли в дом, и в холле он вдруг резко остановился, развернулся и пристально посмотрел на нее.

— Я отвечаю за тебя, ты делаешь то, что я велю, — холодно напомнил Генри.

Джоан опустила голову. Он стал подниматься по лестнице.

— Генри! — тихо позвала Джоан. Он на мгновение помедлил, после чего быстро взбежал наверх, ни разу не обернувшись.

Джоан села на нижней ступеньке и заплакала.

Отворилась одна из дверей за лестницей, и из-за массивной балюстрады вышел Ленни. Увидев принцессу, он остановился.

— У вас что-то случилось с глазами, ваше высочество, — заметил Ленни.

Джоан шмыгнула носом и зло вытерла слезы.

— С моими глазами все в порядке, — проворчала она, еще раз всхлипывая.

— Тогда с чем не в порядке?

— Со всем остальным, кажется, — пробормотала Джоан.

Ленни немного постоял, затем подошел и сел рядом, не обращая внимания на положенную этикетом дистанцию.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Не знаю, — шепнула Джоан. — Как ты думаешь, Ленни, а Генри... лорд Теннесси может обидеться навсегда?

Ленни удивленно поднял брови.

— Лорд Теннесси? Нет. Самое большое — на всю оставшуюся жизнь. Но точно не навсегда.

Джоан снова шмыгнула.

— Вы чем-то обидели его?

— Кажется, да. Кажется, я очень сильно его обидела. И я не знаю, что мне делать.

— А что вы обычно делаете, когда кого-нибудь обижаете?

Джоан неуверенно пожала плечами. Ленни сначала посмотрел на нее с недоумением, потом его глаза озарила неожиданная догадка.

— А. Все ясно. Раньше никто не смел на вас обижаться?

Джоан еле заметно кивнула.

— Даже король, — продолжил Ленни задумчиво, — потому что он слишком сильно любит свою дочь.

Джоан снова кивнула.

— Что ж, — неожиданно улыбнулся Ленни, — в таком случае это весьма полезный опыт. Думаю, я вполне могу помочь вам советом, — Джоан с надеждой посмотрела на него. — Видите ли, принцесса, — начал Ленни менторским тоном, — простые люди часто попадают в такие ситуации, поэтому со временем ими был придуман довольно действенный способ.

Джоан поморщилась.

— Ты говоришь так, как будто я из другого мира.

— А разве нет?

Джоан задумалась.

— Не знаю. Так что там делают простые люди?

— Обычно, если они чувствуют, что действительно обидели другого человека, то стараются помириться с ним.

— Как?

— Просят прощения, например.

— И это помогает?

— Часто.

— Но не всегда? А если Генри все равно меня не простит?

— В любом случае хуже не будет.

Джоан с недоверием посмотрела на Ленни. Он вздохнул и ободряюще улыбнулся.

— Идите. Я еще ни разу не видел, чтобы лорд Теннесси обижался на кого-то дольше, чем полдня, и уж точно не помню ни единого случая, чтобы он не простил того, кто попросил у него прощения.

***

Генри сидел в библиотеке. Он делал вид, что читает, но на самом деле сидел и злился. Злость его, однако, была куда более сложного происхождения, чем думала Джоан. Больше всего он сердился, как это ни странно, на себя. Генри не думал, что его можно так сильно напугать, и его страшно раздражало, что маленькая взбалмошная девочка может вывести его из равновесия. По этой же причине Генри сердился и на Джоан — не потому, что она не послушалась его и прыгнула, а потому, что оказала на него такое сильное впечатление. Он начинал подозревать, что в словах леди Теннесси было куда больше смысла, чем он думал. Он и впрямь не понимал, во что ввязался.

Вдобавок он понял, что вел себя, как полный идиот. Принцессе нельзя было испытывать сильных эмоций, и тем более — расстраиваться, а он напустился на нее и даже не пожелал выслушать. Что, если она превратится прямо сейчас?

«Я почувствую», — подумал он неуверенно — и тут раздался скрип открываемой двери. Он увидел краем глаза, что это Джоан, и мгновенно почувствовал огромное облегчение. Она не превратилась, с ней все было в порядке.

И прежняя злость тут же взяла свое.

Джоан неуверенно подошла. Генри сделал вид, что не замечает ее.

— Прости, — наконец пробормотала она очень тихо.