Дракон должен умереть. Книга 1 (СИ)

Откинуться — и с силой забросить тело наверх, на продольную перекладину, немного под углом, проскользнув спиной по гладкому закопченному дереву.

Три.

Мгновенно подняться на ноги и побежать вперед, через балки, огибая на лету вертикальные стойки, перехватывая их одной рукой.

Четыре.

Они подскочили к двери одновременно, соскочив с двух параллельно идущих перекладин, столкнулись, Генри машинально оперся о дверь рукой, она распахнулась — а за ней не было ничего. Генри качнулся, попытался удержать равновесие — но рядом стояла Джоан, он испугался, что заденет ее, дернул рукой, еще раз качнулся — и упал вниз.

Он успел сгруппироваться, сразу по приземлении несколько раз перекатился, смягчая удар, и остановился, лежа на спине и раскинув руки.

— Генри!

Он не слышал, как Джоан спрыгнула и подбежала к нему, но неожиданно ее руки стали беспорядочно ощупывать его лицо, плечи и грудь.

— Генри! Эй! Генри, очнись!

Он больше не мог сдерживаться — улыбка расползлась на лице, и он лежал, не открывая глаз и почему-то чувствуя себя при этом очень счастливым.

Внезапно она с силой пнула его в бок.

— А-уч! — он резко открыл глаза и недовольно посмотрел на нее. — Я на этот бок упал!

— Я решила, что ты умер!

— А ты всегда пинаешь покойников?

— Только если они притворяются, — пробурчала она.

Генри снова не выдержал и улыбнулся.

— Не умирай, пожалуйста, — вдруг попросила Джоан тихо.

Генри перестал улыбаться. Джоан молчала и была очень серьезной.

Он сел, охнул и поморщился.

— Не могу обещать, что не умру, — пробормотал Генри, тяжело поднимаясь на ноги, — но очень постараюсь сделать это не так по-идиотски.

Джоан слабо улыбнулась, продолжая сидеть на полу.

В этот момент дверь зала распахнулась и к ним выглянула леди Теннесси.

— Ты живой? — спросила она сухо.

— Судя по тому, что Джо меня пнула — вполне.

— Не поняла.

— Она пинает только живых покойников.

— В смысле?

— Не важно. Давайте ужинать. Джо, не сиди на полу.

— Мне не холодно.

— Я знаю. Но я не настолько хорошо успел его протереть, чтобы он стал менее грязным.

***

С тех пор Джоан снова стала собой — болтала, огрызалась, подкалывала и повсюду забиралась. Генри забирался вместе с ней — показывал укромные уголки замка и любимые с детства места. Если погода была хорошей, они ходили гулять, надевая широкие лыжи и со свистом спускаясь по заснеженным склонам, чтобы потом долго тащиться наверх. Иногда они брали с собой лук и стрелы, и Генри учил Джоан, как охотиться в зимнем лесу, что делать, чтобы зверь тебя не заметил, как прицелиться, чтобы не устала рука, как выслеживать подбитую дичь, как потрошить и разделывать тушу. Последнее вызывало у Джоан явное неудовольствие, и в конце концов она заметила, что они могли бы дотащить добычу и так, а мясник в замке ее бы уже и разделал. На это Генри заметил, что и так, конечно, можно, но далеко не всегда к луку и стрелам в лесу полагается замок с мясником. Джоан задумалась.

Леди Теннесси учила Джоан шить и вязать, хотя последнее не вызывало у девочки большого энтузиазма. Она продолжала заглатывать фамильную библиотеку Теннесси том за томом, подсадив на это в какой-то момент и Генри, и несколько недель леди Теннесси чуть ли не пинками выгоняла их на улицу, заставляя откладывать книги в сторону, одеваться и выходить на колючий, бодрящий, звенящий морозный воздух. Они ворчали и неохотно выбирались из дома — а вечером часто возвращались уже после захода солнца. Сметали со стола все, что подавали, и почти сразу заваливались спать, даже Джоан, обычно ложившаяся поздно и встававшая раньше всех. Она еще подросла, окрепла и даже немного округлилась, постепенно из худощавой девочки превращаясь в... Но Генри особенно не думал об этом. Это было не очень интересно.

Однажды в феврале после обеда начался такой буран, что Генри и Джоан срочно пришлось вернуться. Он отправил ее домой, а сам ненадолго задержался, разговорившись с одним из лучников, охранявших замок. Когда Генри проходил через холл, из приоткрытой двери каминного зала раздались голоса. Он уже собирался пройти мимо, но тут до него долетела одна фраза, и он остановился.

— А почему Генри обычно молчит? А если говорит, то делает это так, как будто ему не очень хочется это делать?

— Потому что он очень хочет нравиться женщинам, а женщинам очень нравятся молчаливые мужчины.

Наступила тишина, потом Джоан снова спросила:

— А почему они им нравятся?

— Кто?

— Молчаливые мужчины. Женщинам.

— Потому что молчаливые мужчины кажутся им загадочными и неприступными, а все женщины по природе своей крайне любопытны, и им до смерти хочется разгадать загадку этих мужчин.

Снова наступила пауза, и Генри мысленно представил, как Джоан серьезно кивает.

— А у Генри...

— Что?

— У Генри тоже есть своя загадка?

— Конечно. Он же молчаливый мужчина.

— И что это за загадка?

Он услышал, как леди Теннесси тихо рассмеялась.

— Э нет, Джоан. Разгадывать загадку мужчины каждая женщина должна сама.

На это Джоан, к счастью, уже ничего не ответила, и Генри тихо ушел, пока дамы не заметили его присутствия.

***