Дракон должен умереть. Книга II (СИ)

— Не знаю, — пожал плечами Ленни. — Могу только заметить, что при встрече со мной она злилась так, как обычно злятся женщины, если их... Все, все, я молчу, — поднял руки он, заметив, как постепенно меняется выражение лица Генри.

— Так или иначе, она сильно помогла мне, сузив область вашего возможного местонахождения до окрестностей Стетхолла. Ну а дальше найти вас было делом нехитрым.

Генри нахмурился.

— Почему это?

— О, — Ленни довольно потянулся, — сложно пропустить высокого таинственного незнакомца, который к тому же пристает ко всем с расспросами о некой девушке.

Генри отвернулся, чтобы скрыть досаду. Он считал, что неплохо маскировался.

— Не волнуйтесь, милорд, — сказал Ленни серьезно. — На самом деле, я просто хорошо знал, кого надо искать.

Он все-таки снял вертел с костра, воткнул его вертикально в землю и стал осторожно отламывать горячие куски, обжигая пальцы.

— Что ты делал с того момента, как я пропал? — спросил Генри, следом за Ленни принимаясь за еду.

— Пытался вас найти. Однако почти сразу выяснилось, что искать вас — практически противозаконно.

— В Тенгейл приезжали?

— Несколько раз. По счастью, леди Теннесси могла совершенно честно говорить, что не знает, где вы и что с вами, равно как и не имеет ни малейшего представления, где могла бы быть принцесса. Ну а потом, когда вы оставили записку, я решил, что надо отправиться на поиски. А то вас же одного нельзя отпускать...

— Ох, нельзя, — мрачно согласился Генри.

— Вы расскажете мне, где были все это время? — тихо спросил Ленни.

Сначала Генри молчал. А потом начал рассказывать. И, что удивительно, чем больше он рассказывал, тем легче ему становилось.

Ему не хватало человека, которому он мог бы рассказать, как сильно во всем ошибался.

Ленни слушал, не перебивая и не комментируя, что, вообще-то, было весьма необычно. Когда Генри закончил, Ленни немного помолчал, наконец тяжело вздохнул и заметил:

— Как я и говорил — вас нельзя одного отпускать. Я так понимаю, вы по-прежнему не знаете, где искать принцессу?

Генри покачал головой, отламывая себе кусок.

— Ну что ж, в таком случае тем более удачно, что мы сегодня наконец встретились, — пробормотал Ленни.

— М-м-м? — рассеянно промычал Генри, жуя и при этом пытаясь выплюнуть застрявшую рыбью кость.

— Три любезных господина, которых мы сегодня так щедро напоили элем — беглые арестанты из Дельты.

Генри попытался что-то сказать, но рыба и кости плохо влияли на дикцию.

— Да-да, милорд, я знаю, что умею выбирать компанию. Но это не важно. Сбежали наши друзья два года назад, когда их согнали на ремонтные работы Восточных ворот. Если вы в курсе, в Дельте преступников продают в рабство, а те, кого никто не купил, отправляются на городские нужды.

Генри наконец прожевал, поэтому мог прокомментировать:

— Я знаю, что представляет из себя дельтская система исполнения наказаний. Не понимаю только, какое она имеет к нам отношение.

— Прямое, если я все правильно понял. Один из троих, Боливар, рассказывал, как его продавали. И кого продавали вместе с ним.

Генри, все еще не особо обращая внимание на слова Ленни, отломал себе еще один кусок.

— Там был арестант, за несколько недель до этого победивший в каких-то соревнованиях на ловкость, — продолжил Ленни медленно, внимательно глядя на своего господина. — Арестант оказался девушкой. И звали ее Джо Дрейк.

Кусок рыбы выпал у Генри из рук и покатился к костру, собирая пыль и золу.

— Насколько я понимаю, — продолжил Ленни, — два года назад принцессу осудили в Дельте и продали в рабство. К сожалению, Боливар не вспомнил, кому именно.

Генри по-прежнему не сводил с него глаз, но Ленни не мог — и не хотел — понимать их выражение.

— Есть какая-то причина, по которой мы все еще сидим здесь? — тихо спросил наконец Генри.

— Есть, — серьезно кивнул Ленни. — И вы сами прекрасно ее знаете. Мы не будем ехать ночью, мы не будем круглые сутки скакать галопом и падать с седла от бессонницы. Потому что это никому не поможет.

Генри отвернулся и долго молчал, глядя на пламя.

— Это никому не поможет, — наконец согласился он. — Но ты же понимаешь, что я все равно не буду все это время спать.

— Вы не будете, — сказал Ленни спокойно. — Но лошади — будут. Ехать-то мы собираемся на них, а не на вас.

***

Место судьи в Дельте было одним из самых лакомых в Лотарии — и, разумеется, одним из самых беспокойных. Каждую неделю через судью проходили сотни заключенных — закон, позволяющий продавать преступника в рабство, превращал судопроизводство в основную статью дохода города. Любой истец мечтал, чтобы его ответчика судили здесь, потому что он получал денежную компенсацию, даже если противная сторона была полностью неплатежеспособной. Обиженный плачет золотыми слезами — так звучала расхожая дельтская поговорка.