Дракон Его Величества

Придя в офицерский клуб, он все еще хмурился, и общее молчание, которым его встретили, задело Лоуренса гораздо меньше, чем можно было предполагать.

— Сэр, — демонстративно козырнул ему Грэнби, стоявший у двери рядом с роялем.

К этой замаскированной наглости трудно было придраться, и Лоуренс ответил на нее как на обычное приветствие.

— Мистер Грэнби, — сказал он, кивнул всем присутствующим и неторопливо прошел дальше. Ренкин сидел за столиком в дальнем углу и читал газету. Увидев Лоуренса, он тут же достал с полки шахматы, и они сели играть.

Голоса зазвучали снова. Лоуренс между ходами наблюдал за комнатой, стараясь делать это не слишком заметно. Теперь глаза у него открылись, и он без ошибки различил среди офицеров нескольких женщин. Их присутствие, насколько он видел, не оказывало на общество какого-то особого сдерживающего влияния. Разговоры, хотя и добродушные, утонченностью не отличались, в клубе стоял шум, и все постоянно перебивали друг друга.

Тем не менее здесь чувствовался дух доброго содружества, и Лоуренс невольно огорчался, что к нему не принадлежит. Он чувствовал, что они не принимают его, и сам их не принимал. Это вселяло в него ощущение одиночества, но он постарался отогнать от себя подобные мысли. Морской капитан всегда одинок, а у него есть Отчаянный, не говоря уж о недавнем знакомстве с Ренкином. Лоуренс перевел взгляд на шахматную доску и больше не смотрел на других.

Ренкин, похоже, давно не играл, но был неплохим шахматистом, а у Лоуренса шахматы числились среди самых любимых занятий, поэтому их силы были примерно равны. Лоуренс упомянул об огорчительных происшествиях, с которыми столкнулся Отчаянный, и Ренкин сочувственно ответил:

— Нехорошо, конечно, что к нему отнеслись без должного уважения, но мой вам совет: предоставьте ему самому разбираться с этим. В естественных условиях они ведут себя точно так же. Более сильные породы требуют себе львиную долю добычи, слабые уступают. Он сам должен занять подобающее ему место.

— Иными словами, завоевать? Но послушайте, едва ли это разумно. — Лоуренс встревожился. Ему вспомнились рассказы о диких драконах, убивающих друг друга в единоборстве. — Нельзя же допускать, чтобы столь ценные особи бились между собой из-за таких пустяков.

— До настоящих боев дело редко доходит. Они знают, на что способен каждый из них. Ручаюсь вам: он перестанет мириться с таким положением, как только ощутит свою силу, и особого сопротивления ему не окажут.

Лоуренсу не очень-то в это верилось. Он не сомневался, что занять первое место Отчаянному мешает не малодушие, а обостренная чувствительность, подсказывающая ему, что другие драконы недостаточно его ценят.

— И все-таки я хотел бы как-то помочь ему обрести уверенность, — с грустью заметил он, понимая, что теперь каждая кормежка станет для Отчаянного источником новых страданий. Тут ничего не поделаешь, если только не кормить его отдельно от прочих — а это лишь сильнее заставит его почувствовать свою обособленность.

— Подарите ему какую-нибудь безделушку, и все уладится. Просто поразительно, как это поднимает им настроение. Как только мой зверь начинает дуться, я приношу ему милый пустячок, и он снова счастлив. В точности как с капризной любовницей.

Лоуренс не мог не улыбнуться такому сравнению.

— Я, собственно, хотел справить ему ошейник — такой, как у Селеритаса. Это в самом деле осчастливило бы его, но не думаю, что здесь поблизости можно заказать подобную вещь.

— В этом по крайней мере я могу вам помочь. В качестве курьера я постоянно летаю в Эдинбург, где есть превосходные ювелиры. У некоторых имеются даже готовые украшения для драконов, поскольку здесь на севере много запасников. Если вы не против слетать со мной, я буду только рад. Очередной рейс у меня в эту субботу. Мы можем вылететь утром и к ужину вернуться назад.

— Благодарю, буду вам очень обязан, — сказал приятно удивленный Лоуренс. — Только спрошу разрешения у Селеритаса.

Селеритас, выслушав утром его просьбу, нахмурился и взглянул на Лоуренса с прищуром.

— Хотите отправиться с капитаном Ренкином? Хорошо, но другого отпуска вы не получите очень долго. Вам надлежит неотлучно присутствовать при летных уроках Отчаянного.

Лоуренса удивил его строгий, на грани свирепости, тон.

— Уверяю вас, что не имею ничего против. — Неужели тренер подумал, что он отлынивает? — Напротив, я только этого и желаю, поскольку сознаю, что его необходимо подготовить как можно быстрее. Если мое отсутствие вызовет какие-то сложности, прошу вас без колебаний мне отказать.

При этих словах, какой бы ни была причина его первоначального гнева, тренер заметно смягчился.

— Наземной команде все равно понадобится целый день, чтобы подогнать на Отчаянного новую сбрую. Так уж и быть, погуляйте напоследок.