Дракон Его Величества

Он несколько раз повторил про себя ее имя и звание: совершить ту же ошибку вновь было бы из рук вон грубо, однако ввиду странности обстоятельств он не до конца себе доверял. С волосами, так туго зачесанными назад, она в самом деле могла бы сойти за мальчика; вместе с одеждой, которая поначалу ввела его в заблуждение, это оказывало Лоуренсу некоторую помощь. Потому она, должно быть, и носит мужское платье, хотя это безнравственно и противоречит закону.

Он охотно поговорил бы с ней, постаравшись воздержаться от излишних вопросов, но Ренкин, сидящий между ними, препятствовал этому. Пришлось ему обсуждать тему с самим собой. Открытие, что каждый длиннокрыл в воздушных войсках управляется женщиной, шокировало Лоуренса. Даже он чувствовал себя разбитым после сегодняшней тренировки — как же она, такая тоненькая, выдерживает? Правильная сбруя, возможно, снижает нагрузку, но все-таки трудно себе представить, что женщина способна выносить это день за днем. Жестоко требовать от нее подобных усилий, однако и длиннокрылами, конечно, нельзя пожертвовать. Это одни из самых мощных английских драконов — их можно сравнить только с медными регалами, и воздушная оборона страны без них просто немыслима.

Со всеми этими мыслями и с разговорами, которыми занимал его Ренкин, первый обед прошел гораздо приятнее, чем он мог ожидать. Из-за стола Лоуренс встал в хорошем расположении духа, хотя капитан Харкорт и Беркли все это время молчали.

— Если вы ничем больше не заняты, — сказал Ренкин, — могу ли я предложить вам шахматную партию в офицерском клубе? Мне не часто выпадает такая возможность, а поскольку вы обмолвились, что играете…

— Благодарю за приглашение. Это и мне доставило бы огромное удовольствие, но сейчас прошу меня извинить. Я обещал Отчаянному почитать ему вслух.

— Почитать? — повторил Ренкин с юмором, плохо скрывающим удивление. — Ваша самоотверженность восхищает — впрочем, для нового опекуна это только естественно. Позвольте, однако, заверить вас, что драконы по большей части вполне способны занять себя сами. У некоторых наших офицеров заведено проводить с ними все свое свободное время, но я не хочу, чтобы вы, глядя на них, сочли это необходимостью или долгом, ради которого приходится жертвовать человеческим обществом.

— Благодарю, но в моем случае вы, право, беспокоитесь понапрасну. Отчаянный для меня самая лучшая компания, и наше общение приносит радость не только ему, но и мне. Буду счастлив присоединиться к вам позже, если вы не слишком рано ложитесь спать.

— Рад это слышать в обоих смыслах и готов вас ждать допоздна. Я здесь на курьерской службе, поэтому не тренируюсь и не должен придерживаться учебного расписания. Вниз я обычно схожу не раньше полудня, как ни стыдно в этом признаться, зато весь вечер буду в вашем распоряжении.

На этом они расстались. Лоуренс пошел к Отчаянному и обнаружил за дверью столовой трех кадетов — светловолосого и еще двоих, каждого с чистыми лоскутьями в кулаке.

— Сэр, не нужно ли вам еще тряпок для Отчаянного? — подскочил к нему белокурый. — Мы увидели, что он ест, и на всякий случай решили их принести.

— Что это вы тут делаете, Роланд? — осведомился Толли, несущий из столовой посуду. — Вы же знаете, что капитанам докучать не годится.

— Я вовсе не докучаю, — возразил мальчик, с надеждой глядя на Лоуренса. — Просто мне подумалось, что мы можем быть полезны. Он очень большой, а мы с Морганом и Дайером могли бы легко пристегнуться к нему. — И он предъявил некую странную сбрую, которую Лоуренс впервые видел вблизи: толстый ремень с парой лямок, а на лямках что-то вроде стальных петель. Присмотревшись, Лоуренс увидел, что эти петли можно раскрыть и прицепить к чему-то другому.

— У Отчаянного пока еще нет сбруи нужного образца, — сказал он, выпрямившись, — так что вряд ли вы сумеете к нему пристегнуться. Однако, — добавил он, пряча улыбку при виде их разочарования, — мы посмотрим, что можно сделать. Спасибо, Толли, — кивнул он слуге, — я сам с ними управлюсь.

— Да уж вижу, — беззастенчиво ухмыльнулся тот и ушел.

— Итак, вы Роланд? — спросил Лоуренс.

Трое мальчишек поспешали за ним, стараясь не отставать.

— Да, сэр. Кадет Эмили Роланд, к вашим услугам. А это Эндрю Морган и Питер Дайер, — продолжала девочка, не видя, к счастью, ошеломленного лица капитана. — Мы все третьеклассники.

— И очень хотим вам помочь, — подтвердил Морган, а большеглазый Дайер, самый маленький, только кивнул.

— Превосходно, — сказал Лоуренс, украдкой поглядывая на девочку. Крепенькая, подстриженная кружком, как и мальчики, с голосом едва ли выше мальчишеских. Вполне естественно, что он заблуждался на ее счет, и ничего странного в этом нет, если подумать как следует: Корпус в предвидении новых длиннокрылое должен, разумеется, принимать в кадеты и девочек. Капитан Харкорт, весьма вероятно, тоже училась здесь. Но что у них за родители? Лоуренс не мог представить себе людей, способных отдать дочь на военную службу в столь нежном возрасте.