Дракон и сокровище

— Я не сомневаюсь, что годы, проведенные при дворе Элинор, были для вас счастливыми, — сказал он им. — Надеюсь, частица ее жизнелюбия, ее доброты и великодушия навеки останется в сердце каждой из вас. Теперь же для нее и для вас настала пора покинуть этот кров. Графиня Пембрук становится моей женой, вам же следует идти путем, который предначертан для вас вашими любящими родителями.

Он улыбнулся Элинор и поцеловал ее в лоб. Завитки ее непокорных волос коснулись его щеки.

— Пусть слуги помогут вам в сборах! — снова обратился он к племянницам. — А когда вы будете готовы отправиться в путь, я дам каждой из вас сопровождающих из числа моих рыцарей и воинов.

Заметив беспокойство во взгляде своей сестры Изабеллы, он обратился к Элинор:

— Извините меня, дорогая, но мне хотелось бы обсудить кое-что наедине с леди де Клер. — Пройдя в комнату сестры, он отечески потрепал ее по плечу: — Желаешь ли ты вернуться домой к де Клеру и попытаться наладить с ним отношения, Изабелла? Или ты предпочтешь последовать за Элинор и жить под одним кровом с нами? У нас по-прежнему будут отдельные спальни. Весь этот спектакль служит лишь одной цели — заткнуть рты королеве и ее родне!

— Ох, Уильям, неужто ты это серьезно! — удивилась Изабелла. — Ведь вы с ней созданы друг для друга!

— Я сомневаюсь в этом. Я по-прежнему считаю, что слишком стар для нее. Итак, каково же твое решение?

— Я вернусь домой. Но если бы… если бы эта неверность, эта вынужденная измена не давила мою душу столь тяжким бременем.

— Но Гилберт ведь ни о чем не догадывается!

— Я имела в виду измену не ему, а Ричарду!

— Ну, если ты воспринимаешь все это столь трагически, то о восстановлении отношений с Гилбертом нечего и думать!

— Уильям, я тебя не узнаю! Ты так терпимо относишься к моей измене мужу. Откуда в тебе вдруг развилась эта способность к пониманию?

— Все очень просто, дорогая сестра: я влюблен! Но мои понятия о чести не позволяют мне дать волю своему чувству, зато я теперь вполне способен понять, что движет тобой и Ричардом.

— Но ведь Элинор уже совсем скоро исполнится шестнадцать! — лукаво напомнила Изабелла. — Не век же ей оставаться девицей при живом муже!

Уильям почувствовал, как жар страсти вновь охватывает его тело. Он возблагодарил Бога за то, что сестра не могла прочесть его грешных мыслей!

12

Бренда испросила позволения остаться, чтобы приглядеть за слугами, которые деловито паковали имущество графини Пембрук — наряды, драгоценности, посуду и мебель. Элинор не могла надивиться перемене, происшедшей с ее прежде ленивой, беззаботной, плутоватой камеристкой. По-видимому, девушка боялась, что госпожа не возьмет ее с собой в Дарем-хаус. Чем иначе можно было объяснить, что Бренда стала вдруг услужливой, внимательной и деловитой, а кроме того, стала ходить на исповедь не менее двух раз в неделю!

Епископ Винчестерский поглощал свой плотный обед, когда слуга доложил ему о приходе Бренды. Его высокопреосвященство решил ради столь важной гостьи прервать трапезу и велел провести ее в столовую.

— Я ждал тебя, дитя мое, — сказал он ей. — События развиваются именно так, как я планировал. — Его высокопреосвященство вытер губы полотняной салфеткой и опустил толстые пальцы в чашу с розовой водой. — Держи глаза и уши открытыми, а рот — плотно затворенным, — напутствовал он ее. — Мне необходимо знать обо всем, что делается в доме Маршалов. Вплоть до самых незначительных мелочей. Ты можешь почерпнуть массу полезных сведений от оруженосца графа Пембрука. Нежно сжав обеими своими ручками его мошонку, ты выудишь из него много любопытного и важного для меня, каким бы преданным своему господину ни был этот олух! — Питер де Рош усмехнулся и принялся крутить на пальце перстень с огромным рубином. Девушка словно завороженная следила глазами за этим камнем, казавшимся ей волшебным.

— Скажи-ка мне, Бренда, придворные дамы Элинор будут по-прежнему находиться при ней или они решили разъехаться по домам?

— Все они возвращаются домой, милорд епископ. Даже Изабелла де Клер, как это ни удивительно.

— А что же в этом такого странного? — Его высокопреосвященство прищурился, ожидая услышать нечто по-настоящему важное для себя. Он не ошибся, ибо в ответ на его слова Бренда простодушно возразила:

— Но ведь она влюблена в Ричарда Корнуоллского! А с де Клером ее ничто не связывает, кроме уз законного брака!

Епископ улыбнулся, и глаза его превратились в две едва различимые щелочки.

— Ты должна была рассказать мне об этом во время нашей самой первой встречи! Я хочу знать все, абсолютно все!

— Милорд епископ, путь от Дарем-хаус до Виндзорского дворца неблизок. Как же мне удастся приходить к вам на исповеди? — Бренда не отрывала глаз от яркого рубина. Вожделение, охватившее ее, было так велико, что она едва сдерживалась, чтобы не закричать.

— Каждое воскресенье я бываю в Вестминстере, а оттуда до Дарем-хаус рукой подать.

— Милорд епископ… Мне нужно исповедаться и получить отпущение, — пробормотала Бренда, в душе проклиная де Роша за то, что он сам не предложил ей этого.