Дракон и солнце 2. Снег к снегу (СИ)

Он бросил косточку на пол, прочел заклинание из свитка и теперь со странной смесью злобы и восхищения смотрел на призрак, возникший из ниоткуда. Присутствие Валерики ощущалось как никогда ярко, ее голос будто звучал в полутемном подземелье, звучал прямо в его голове и в остывшем сердце, и Харкон вынужденно признавал, что не устоял бы перед этим зовом, обещавшим ему возможность добраться до предательницы-жены. Воистину Валерика мастер - что в магии, что в интригах и подлогах, что в умении доводить его до бешенства. Если бы только она еще знала, что, спасая ее, дочь запечатала двери…

Единственное, чего он не мог понять во всей этой истории, это зачем ей понадобилось заманивать его в Каирн. Может, его ложь была не так уж и далека от истины? Может, жена действительно лишилась рассудка?

Вот было бы иронично.

 

*

 

Валерика стояла у очага и задумчиво помешивала похлебку, вяло булькавшую в котелке.

- Что на обед? - поинтересовалась Арья, заявившаяся к столу с влажными после мытья волосами. - Там Дексион кушать просит, того и гляди дверь сломает.

- Какая-то бурда, - сморщила тонкий нос бывшая вампирша. - Я сильна в алхимии, а не в кулинарии.

- Хоть бы соль положила, - заплевалась Безликая, попробовав варево. - И что это ты такая мрачная?

- Моя дочь болтается невесть где, невесть с кем, - отрезала Валерика, - шпионы Харкона рыщут по всему Скайриму, а меня приставили к каше.

- Ну, раз ты сильна в алхимии, иди и помоги Бабетте с зельем. Что-то у нее там не ладится.

- И зачем тебе такое зелье? - заинтересовалась Валерика.

- Ну, так. Вдруг пригодится? - хмыкнула Арья, оттесняя мамашу от очага. - Иди, сама доварю. Даже у меня получится лучше, право слово.

Идя к Бабетте, Валерика была отчасти рада, что избавилась от унылых обязанностей повара, но слова Арьи по-прежнему не шли у нее из головы.

Дюрневира больше нет в Каирне. Если Тириону и удалось заманить туда Харкона, тот все еще жив-здоров и вполне может выбраться. А ведь в Могильнике остались ее записи, кое-какие эликсиры… Кто знает, что из этого может оказаться для него полезным.

А если неуклюжему крохе и вовсе не удалось добраться до лаборатории? Она обвешала Тириона всеми возможными заклинаниями и защитами - костяная нежить не причинила бы ему вреда, а горгульи его просто не заметили бы… нет, нет, он должен был справиться, Харкон должен быть в Каирне - и, надо полагать, к нынешнему моменту он уже выяснил, что ни ее, ни второго Свитка там нет.

Этот бесноватый выберется, она была уверена в этом. Он всегда как-то выкручивается. А это означало, что, как бы ей ни хотелось взять ситуацию под контроль, Убежище покидать нельзя, хоть отсюда много и не сделаешь. А впрочем…

- Как успехи? - подсела она к Бабетте.

- Воняет, - отвечала та, морщась над мензуркой.

Дюрневира больше нет в Каирне, снова подумала Валерика и эта мысль вдруг пронзила ее, словно стальная игла. Его больше нет в Каирне, а сама она уже не Дочь Хладной Гавани.

Как Джон Сноу это сделал? Как сотворил невозможное?

Но если ему это удалось - а она была живым (и превесьма живым) доказательством того, что это и впрямь случилось, - может, он сумеет совершить невозможное снова?..

Почему бы тебе просто не поверить в него, сказала она тогда дочери.

Валерика начинала думать, что ей стоит воспользоваться собственным советом.

 

*

 

Тирион простыл. Путешествие на лодке сквозь туман и прогулка по подземельям не прошли для него бесследно. Из носа текло, голову обложило невидимой душной подушкой, а в горле словно завелась куница и теперь непрестанно скреблась там своими кривыми коготками. Меха, в которые закопался карлик, казалось, почти не грели, дневной свет, сочившийся сквозь узкую бойницу, неумолимо угасал, и Тирион чувствовал себя до крайности несчастным.

Он снова закашлялся, шмыгнул воспаленным носом. Откинувшись на подушки, боязливо прислушался к тому, как гудит в левом ухе, которое напрочь заложило, и подумал, что если уж это самая теплая спаленка, то каковы же все остальные.

Дверь скрипнула и отворилась, пропуская в комнату лорда Волкихара, который - невероятно! - нес в руке корзинку. Из корзинки вкусно пахло окороком и казала горлышко зеленая бутыль. Какой душевный человек, подумал Тирион, садясь в куче мехов на кровати.

Увидев сопливого карлика, который таращился на него покрасневшими глазами, Харкон засмеялся и подцепил из корзинки флакончик.

- Так и думал, что оно тебе понадобится, - сказал он, бросая зелье Тириону и опуская корзинку на кровать. Пока Ланнистер возился с пробкой, лорд уже успел взмахом руки поджечь свечи, подтянуть поближе тяжелое кресло и теперь, с удобством устроившись, с добродушной насмешкой глядел, как карлик блаженно моргает, глотая зелье и прощаясь с простудой.

- Премного благодарен, лорд Харкон, - наконец высказался Тирион и потянул к себе корзинку.

- Я порядочно о тебе наслышан, - наклонил голову тот и хмыкнул. - Не мог же я дать тебе помереть, не успев даже познакомиться с такой выдающейся личностью.