Дракон и солнце 2. Снег к снегу (СИ)

Выйдя в великий чертог, она как всегда обнаружила там Сансу и череду просителей и любопытствующих. Толпа слитным движением обернулась к Дени, зашуршала приветствиями, но та лишь помахала рукой:

- Ничего, ничего. Продолжайте…

И охнула, согнувшись.

Мейстер Мулин, присланный из Цитадели, слетел со своего места по левую руку от Сансы и растолкал оторопевшую толпу, до которой понемногу начинало доходить, что прямо на их глазах происходит историческое событие - потомство Белого Волка вот-вот появится на свет, и не где-нибудь на богомерзких югах, а прямо тут, в Винтерфелле, сердце Севера.

Люди, которым посчастливилось оказаться ближе всех, подхватили ее, крепкие руки вознесли над полом. Мейстер вился вокруг, как серый, бряцающий цепью ураганчик, отмечая, что по ногам королевы уже текут воды, и требуя сюда свои лекарства и инструменты.

- Несите меня на двор, - распорядилась Дени, царственно восседая на чужих плечах и стараясь не показывать, насколько неприятным было все то, что творилось сейчас в ее животе.

Люди мгновенно вынесли ее наружу, и, запрокинув голову к небу, она требовательно позвала:

- Дрогон! Дрог Оник!

Крик раскатился над Винтерфеллом и вскоре в небе захлопали крылья, а все, кто был по соседству, шарахнулись к стенам. Дрогон не без труда втиснул в пределы двора свою откромленную на кракенах и дельфинах тушу - с некоторых пор драконы полюбили охотиться в море, - и ласково зафыркал, обдавая ее горячим дыханием, от которого снег стал таять еще веселее.

- Сегодня, - заявила Дени.

Дрогон без возражений подставил ей крыло и Дени полезла к нему на спину, охая и кривясь.

- Ваша милость! - взволновался мейстер. - Куда же вы… вам надо в постель… ну так же нельзя!!!

- Все самое важное должно происходить под небом, - строго глянула на него Дейенерис. - Под солнцем либо же звездами. Идите за мной к драконьей стене. И да свершится, - кисло добавила она, снова тайком поморщившись.

Дрогон взлетел, взвихрив волосы людей и сено у конюшни, и устремился в поле. Гомонящий народ под предводительством Мулина, навьючив на себя меха и тюки соломы, радостно потянулся следом. Санса, которую совсем затерло в толпе, протолкалась к конюшне, требуя, чтобы ей немедленно поседлали лошадь.

Дрогон нес Дени как никогда бережно, но даже полет до стены дался ей с трудом, и она в очередной раз с тоской вспомнила о чудных деньках, когда летала куда и как хотела. Скоро, утешила себя Дени, скоро эти деньки вернутся.

Одавинг уже поджидал ее у стены; прищурившись против света, она поняла, что драконы уже успели свить там родильное гнездо (так, как они его понимали, и в меру своих драконьих способностей) и на верхушке этого гнезда угнездился светло-серый Нуминекс, почти растворившийся на фоне просевших сугробов. Одавинг закинул голову, проревел имя, призывая собрата, и скоро к их компании присоединился Салокнир.

- Я волнуюсь, - призналась она. Драконы с предвкушением захихикали.

Прискакала запыхавшаяся, растрепанная Санса.

- Там, - махнула она рукой, пытаясь отдышаться, - бегут… перинку принесут… и мейстер…

- Пф, - насмешливо фыркнул Одавинг, - сейчас мы покажем вашему мейстеру, как это правильно делается.

- Звезды сегодня удачные, - глянул в голубое весеннее небо Салокнир и, заметив, что Дени удивилась, добавил: - Не спрашивай. Да, мы их видим.

К стене подтянулась толпа. Люди взялись суетиться, обустраивая своей королеве царское ложе из соломы, мехов и простынь. Драконов, громоздящихся повсюду над головами, они словно бы и не замечали, так их занимал будущий наследник Джона. Дени умилилась, глядя, как старательно они утепляют ей суровое драконье гнездышко.

- Ты не простынешь? - страдальчески потянулась к ней Санса.

- Ты когда-нибудь видела дракона с насморком? - хмыкнула Дени и неуклюже сползла с черной спины, оставляя за собой мокрое пятно.

- Я видел, - с неуместной гордостью влез Одавинг.

- Хорошее гнездо, - оценил Нуминекс, потоптавшись лапками по перинкам. - Заползай, ложись, а мы тебе споем.

Утонув в мягком гнезде, она уставилась в небо и словно поплыла, когда драконы вывели первую ноту. Их пение было невозможно осознать до конца, не получалось запомнить - человеческому сознанию оставалось только плыть по волнам звуков и сладко замирать от чувства, будто вот-вот прикоснешься к главной тайне бытия. Даже мейстер, поначалу рвавшийся к роженице, притих и позволил событию просто свершаться.

Пение увело ее далеко от мира, утишило боль, умиротворило благоговейно умолкшую толпу. Салокнир кивнул:

- Пора.

И драконы с четырех сторон прогудели:

- Файм!..

Витая в блаженном полузабытьи, Дени увидела, как из ее живота поднимается вверх сияющий шар, неровный, подвижный, составленный из двух половинок и хранящий в себе два тельца.

- Двое?.. - выдохнула она, еле ворочая языком, и возмущенно воззрилась на Мулина.

- Нуминекс запретил мне говорить, - зарумянился уличенный во вранье мейстер. - Сказал, это сюрприз.

- Двое, - повторила Дени, не веря глазам. Природа огромного живота сразу стала куда понятнее.