Дракон и солнце 2. Снег к снегу (СИ)

- Ты только глянь, - восхитилась Серана. Ее голос снова звучал нормально, значит, можно повернуться, решил Джон. - Кажется, здесь уже столетиями никого не было.

- Я бы не был в этом так уверен, - проворчал Сноу, подозрительно оглядывая склоны. Уголков для засады здесь имелось полным-полно. Арью, что ли, туда запустить, пусть разбирается… - Сив Дал Бекс!

Сестренка выкатилась на камни и заозиралась.

- Не похоже на Вайтран, - заявила она. - И ты не обманешь меня этим деревцем. Это не Златолист.

- Никто и не говорил, что это Златолист, - ухмыльнулся Джон. - Это Поляна Предков. И наверняка тут есть засада.

Серана прошептала заклинание, которое Джон уже слышал под крепостной стеной, и над головой Арьи немедленно повисло розовое марево.

- Так ты все-таки нежить, - задумчиво проговорила вампирша, глядя на юную Старк. Джон интересу ради глянул вверх и увидел над своей головой такую же указующую метку. Мда.

- Предрассудки это все, - надулась сестра, а потом огляделась: - Вроде все тихо. Ну что, братец, приступай. Не терпится посмотреть, как оно у тебя получится.

Джон обошел вокруг деревца, потом изучил многозначительный каменный бублик, поставленный стоймя. В бублике лежал потасканный нож дугой и с двумя ручками. Сначала надо набрать коры, припомнил он слова Дексиона. Потом приманить рой мотыльков - видимо, вон тех, жирных, мохнатых… Ох, и повеселится же Арья.

Сноу спустил с плеча Свиток в футляре и сложил его под бубликом. Следом на камни улегся второй, еще нечитанный. Третий, тот, что он некогда открывал в Тид-Аран, сейчас несла Серана, но до него, мрачно подумал Джон, дело наверняка дойдет нескоро.

- Помню, мама говорила о древней крови, - произнесла Серана. - Какие-то сложности, связанные с Дочерьми Хладной Гавани.

- Их кровь способна ослепить глаз Дракона, - кивнул Джон, припоминая. - Интересно, откуда она узнала?

- Есть и другие способы прочитать Свитки, - пожала плечами вампирша. - Через двемерские устройства, например. Ты же швырялся лексиконами в стариков, должен бы знать.

- Я просто швырялся, - отперся Сноу, берясь за нож. - Я не вдавался в подробности.

- И этот-то человек тщится меня воспитывать, - хихикнула сестра, сидя на корточках у озерца и пытаясь выловить оттуда упавшую стрекозу. Стрекоза плавала на спинке, распластав бессильные крылья по воде, и Арья, жалея летунью, протянула ей узловатую веточку, чтобы та могла вцепиться лапками.

- Как-то все это по-варварски, - вздохнул Джон, подходя к деревцу с ножом и всаживая железную ленту в кору. Сняв неровную полосу со ствола, он вернул нож в бублик и теперь стоял с куском коры в руках, не зная, что делать дальше. Наконец он шагнул в сторону стайки, резвившейся поближе, и позвал: - Гули-гули!..

На девушек, давившихся сдерживаемым смехом, он старался даже не смотреть. Кора пахла сладко и терпко, от этого запаха начинала кружиться голова, и мотыльки, оставив в покое цветущий кустик, наконец заинтересовались полоской в его руках, а потом и им самим. Джон со смешанными чувствами смотрел, как мохнатые тварюжки размером с цыпленка ползают по его рукавам и словно бы нежно гудят на грани слышимости. Где-то внутри в нем начало расти желание стряхнуть их и сбежать куда подальше.

Новые мотыльки летели к нему со всех краев пещеры, гудение становилось все громче, а глаза начинал заволакивать светящийся туман. Выронив полоску коры себе под ноги, Джон слепо протянул руку вперед, пытаясь понять, в какой стороне остался бублик.

- Кель, - еле выдохнул он, вдруг понимая, что забыл человеческий язык.

- Се… ча… - заторопилась Серана, почти не слышная за белым гулом. - Во…т…

В руки ему легла знакомая тяжесть. Пальцы сами отыскали край Свитка и потянули его наружу, разворачивая. Символы, линии, круги прыгнули ему в глаза, а потом за ними стало брезжить нечто голубое…

Небо. И в небе - дракон, парящий на распахнутых крыльях, играющий в потоках ветра, в лучах победно ревущего солнца.

Что-то рванулось к дракону, покидая пределы земли, что-то длинное, роняющее тягучие черные капли. Они шипели на свету, истекали густым дымом и небо стало темнеть. Стрела, оскверненная кровью Обливиона, водами Хладной Гавани, впилась в бок дракона и расколола несокрушимую, казалось бы, броню. Дитя Акатоша беззвучно рухнуло с небес, мучительно изгибаясь в последнем падении; свет хлестал из него во все стороны, улетал, развеиваясь в тусклом небе, и вскоре только разрозненные искры неслись в дымном, угасающем, полумертвом ветре.

Картина повторялась снова, и снова, и еще раз. С каждым погибшим драконом, с каждой развеянной душой становилось все темнее, все тише, а солнце медленно удалялось, пока обреченный мир падал в забвение.

- Эй, Довакин! - радостно хлопнули его по спине. - Что это тебя моль жрет?

Джон свалился на землю, упустив из рук Свиток, мотыльки брызнули во все стороны - по крайней мере, так он предположил, чувствуя, что донимавшее его противное шевеление исчезло, а гул развеялся.

- Ты что вытворяешь, слепошарый? - послышался яростный голос Арьи.

- Я Безумный Бог, мне все можно, - закудахтал Шеогорат.