Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)

Алдуин. Потом Дюрневир. И волкихарцы - он все-таки поучаствовал, хотя главное признание, конечно, положено Призраку… И еще Виртур, что уж. И до какой-то степени даже он сам со своей знаменитой Тид-Аран. А волкихарцев считать вместе или порознь?..

- Пять, - наконец сказал он. - Или семь, это смотря как считать.

- Предки, - осела шаманка. - А казался вменяемым… Есть пророчество, называется “Семь проклятий Шармата”. Я его не знаю. Говорят, у оседлых людей, Жрецов-Отступников в храме ложных богов, есть книги, где оно может быть.

- Шармат… что-то я такое слышал, - заерзал Джон.

Он же видел это, видел именно слово в книге… Точно, проповеди Вивека! Шармат, ложный спящий. Опасайся преступления доброжелательности…

- А это не Дагот Ур? - спросил он.

- Именно он, - призадумалась Нибани. - Но Семь Проклятий мне неведомы. Я знаю пророчество Семи Видений. Слушай…

- Можно я запишу? - взмолился Джон. - Мне не запомнить так много.

- Это священное знание… - начала было она, но потом смирилась: - Ладно, записывай. “То, к чему он приложит руку, будет сделано. Что было недоделано, будет доделано…”

Даже я поучил бы их писать стихи, подумал Джон. Хоть я совсем не поэт.

- “В определенный день от неизвестных родителей возродятся Луна и Звезда,” - продолжала Нибани. - Это первое испытание, и с ним мы разобрались. Второе испытание: “Ни мор, ни возраст не смогут повредить ему. Проклятие Плоти убежит от него…” Да о чем ты опять задумался?!

Джон поднял на нее отсутствующие глаза:

- Я был вампиром. Уже нет.

Нибани округлила рот.

- Это… это может быть ответом, - удивленно произнесла она. - Хотя я полагала, что Проклятие Плоти - это корпрус… Ты исцелился? Как?

- Трудно объяснить, - покачал он головой и расстегнул куртку и рубашку, показывая окруженный пятном сажи рубец: - Вот.

- Надо же… Хорошо, - взяла в себя в руки шаманка, уняв дрожь в голосе. - Третье Испытание. “В пещерной тьме Азура видит все и заставляет звезды и луну сиять.” Но и это ты исполнил… что опять не так? - раздраженно спросила она.

- Я был в не пещере, а в святилище, - заспорил он. - На юго-восточном побережье.

- Так ты не был в Пещере Воплощения, - оживилась она. - А я-то уж начала думать, что ты и Великие Дома успел объединить.

- Зачем бы мне? - искренне удивился он, а потом вспомнил, как украл гостей со свадьбы, и умолк.

- Четвертое Испытание! - торжествующе провозгласила шаманка. - “Голос странника объединит Дома. Три Дома будут звать его Наставником.”

- Вот уж кем-кем, а Наставником меня пока не называли, - хмыкнул он, скребя походным перышком в дневнике.

- Может, и не назовут, - съехидничала она. - Объединить Дома может только чудо… Пятое! “Рука странника объединит Велотов. Четыре племени назовут его Нереварином.” Ну, до этого пока далековато…

А у нас дома, заносчиво подумал он, меня не четыре, а куда как побольше племен признают. Нереварином, конечно, не зовут, но Королем-за-Стеной провозгласили бы в момент, и уговаривать бы не пришлось…

- Шестое, - частила шаманка. - “Он чтит кровь племени неоплаканного. Он поглотит их грех и будет возрожден…”

- Это как-то… - завозился Джон. - А если я не хочу? Что значит “поглотит грех”?

- Я не уверена, - посерьезнела шаманка. - Неоплаканное племя - это может быть Шестой Дом, Дом Дагот. Или двемеры. Поглотить грех, наверное, означает искупить чужой грех…

- Двемеры в своей истории порядочно нагрешили, - пожал плечом Джон. - Но их ведь больше нет. А вдруг из-за них пророчество неисполнимо?

А сам с волнением вспомнил, как лично поучаствовал в уничтожении последнего из снежных эльфов, которым от двемеров и так досталось. От такого ему не отмыться. Что, если теперь пророчество действительно неисполнимо?

- Не может такого быть, - оптимистично тряхнула головой Нибани. - Седьмое Испытание: “Его милосердие освободит проклятых фальшивых богов, соберет разбитых, спасет безумных.”

- Альмсиви? - уточнил он.

- Очевидно. Пророчество завершается словами: “Одна судьба. Он произнесет закон для народа Велота. Он говорит про их землю и нарекает их великими.”

Джон придержал при себе мнение насчет этой лирики - особенно в свете грядущего извержения Красной Горы - и спросил:

- Откуда вообще взялось пророчество?

Он наполовину ожидал услышать, что из Древних Свитков, но Нибани словно бы растерялась.

- Это древние слова, друг клана, - сказала она. - Древние и чтимые. Но их источник… возможно, Азура?

Джон поразмыслил и кивнул, решив не лезть в эту тему слишком глубоко, а потом просмотрел свои записи и спросил:

- А кто такой Велот?

- Пророк Велот, тот, кто привел эшлендеров в эти земли много столетий назад.

Хорош пророк, подумал Джон, а потом решил, что плохие стихи, которые представляло собой предсказание о Незнакомце, тоже надо бы записать. Хотя они вроде были в отчете Шарн, но все-таки.

Нибани с готовностью продекламировала стишок снова. “Предсказание изречено, но все отрицают его…” Никто не послушает меня, думал Джон, строча в дневнике. Никто не поверит, что скоро Красная Гора уничтожит весь остров.

Как поистине трагично. Но чего еще ждать от пророчества.