Дракон и сосиски или Путь к сердцу тёщи

– О, да! А на балу герцог сделает объявление о нашей с Рэйнардом помолвке! После свадьбы мой отец, который является председателем попечительского Совета, обеспечит тебе, маркиз, самые «лучшие» условия! Будь уверен, – ты станешь сильнейшим из выпускников, – тут она улыбнулась, и красноречиво добавила: – если, выживешь!

Желание выяснить про «условия» шариком распирало всё сильнее, прям, взорвусь сейчас, но тут подала голос Анька:

– Ты, фря разукрашенная, сначала стань официальной невестой! Мечтать не вредно, особенно, когда думать нечем!

– Ах, ты вошь мелкая! – зашипела девица. Лицо исказила злобная гримаса. Я вам так скажу, –нельзя слишком резко менять образ, зрителей инфаркт хватить может. Вон, девиц из зрительских рядов уже перекосило. Инсульт безобразничает? – Да как ты смеешь со мной так разговаривать? Тля недодавленная! – Фря двинулась к Аньке, замахиваясь для удара.

Ну, со мной такие номера не пройдут! У меня брат, оболтус, меньший и сестра младшая, так что реакция, как у овчарки. Миг, – и тонкое аристократическое запястье «разукрашенной фри» оказалось в железных оковах из моих пальцев.

– Тронешь, – убью, – проникновенно сообщила я, глядя в ледяные глаза.

Девица оказалась не из робкого десятка. Это и понятно. Слабые точно в таком террариуме не выживут. Тут надо иметь острые зубы или чью-то широкую спину, за которую можно спрятаться.

– Кишка тонка, – так же «ласково» ответила мне фифа. Как же её имя? О! Игрень!

– Проверим? – заломила бровь, и усилила хватку.

Игрень пальцами свободной руки принялась что-то изображать в воздухе. Может, она тоже это училище заканчивала? Во всяком случае, вряд ли пансион благородных девиц. Там точно такому не учат: нападению на маленьких детей. Эта выдра чешуйчатая, оказывается, атакующее заклинание плела! Я-то в этом не соображаю ещё, а вот Антошандр сообразил мигом. В следующий момент на месте милого мальчика стоял грозный минидракон. Я жутко испугалась за ребятишек и за Тимку. Была б моя воля, я бы эту мисс «добродетель» голой попой на вон тот куст с шикарными цветочками посадила. Ага, а под цветочками – такие же шикарные колючки произрастают.

То, что произошло дальше, не поддавалось никаким умозаключениям. Моим, конечно. Драконам-то всё понятно, они эти заклинания на нюх чуют, и принимают меры защиты. Во всяком случае, охранники среагировали мгновенно, как только их подопечному стала угрожать опасность. А внутри меня собрался какой-то комок, как воздушный шарик. Два Антошкиных охранника встали стеной перед детьми, вскинув руки со светящимися пальцами, – это я успела заметить краем глаза. И тут мой шарик взорвался. Мир на миг померк, а когда зрение соизволило вернуться, я наблюдала следующую картину: Игрень с круглыми огромными глазами, словно сове ёжика показали средь бела дня, восседала на кусте с теми самыми цветочками, закрывая их многочисленными юбками, её две пресмыкающиеся подружки также старались попасть в книге рекордов по выпучиванию глаз, сзади что-то потрескивало, на голове у меня что-то шевелилось, а вокруг стояла странная тишина. Все замерли в напряжении и молчали. И только такса, сплюнув попавшие в пасть травинки, придвинула поближе котелок, и задумчиво произнесла:

– А, может, и не нужна уже.

Первой отмерла Анька.

– Йесс! – завопила она, резко дёрнув при этом прижатыми к бокам согнутыми в локтях руками.

Это волшебное слово вдохнуло во всех жизнь. Тимка неприлично заржал, Антошандр, – вот что значит воспитание! – аристократично прыснул в кулачок, охранники, переглянувшись, разделились: один остался около маркиза, другой стал что-то булькотеть в переговорное устройство. Девицы из оппозиции дружно заобмахивались веерами (блин, лучше б сковородками!), прихлебалки закудахтали, словно выдали на гора по десятку яиц сразу, а главная героиня на сцене, то бишь на кусте, заорала. Как же она орала … Бальзам на душу! Я даже пожалела, что женщины тут не носят панталоны а-ля подштаники. Хоть немного бы сделали мягче приземл… нет, – прикустение! И вообще! Я, можно сказать, бесплатный сеанс иглоукалывания провела!

– Ты-ы-ы, – захрипела Игрень, неблагородно тыча в мою сторону пальцем. – Это ты!

Ну, вот и буквы вспомнила. Осталось только выучить благородные слова. А чего это все уставились на меня и опять примолкли? Мельком глянула вниз: платье на месте, грудь в платье, всё нормально. Тогда – что?

– Ух, ты! – восхитился Антошка. – Я и не знал, что нашего роду!

– Сашка, ты где такой парик клёвый откопала? – это братец.

– Госпожа, Вы бы это … – проблеял тот охранник, который остался подле маркиза, и сделал красноречивый жест вокруг своей головы.

У меня там что, нимб образовался? Это ж как надо было насолить местному божеству, что он разразился благодарностью мне, причислив к своей свите? Пошмякав по макушке, сама обомлела. Нет, нимба не было. Просто волосы жили своей жизнью, шевелились, переплетались и были на ощупь, как сказать, облитыми бальзамом для волос. Ну, я же для души заказывала, а не для своей гривы!