Дракон и сосиски или Путь к сердцу тёщи

Рядом открылся портал, выплюнув Рэя, двух мадамов, и, судя по мантии и чемоданчику, доктора. И пока старший маркиз левитацией снимал с кустов кандидатку в невесты, эти две охали с завыванием, а доктор молча стоял и делал вид, что ему всё до фонаря.

Такса почухала лапой за ухом, сморщила нос и проворчала:

– И не зачем так орать! Таки всех женихом можно распугать. Им же голосисих подавай, а не голосистых. Дура в корсете, шикарные мозги зажала. Что? – покосилась она на охранника, который многозначительно показывал глазами на детя. – У мозга тоже два полушария, я не виновата, что эта фря с врождённой аномалией родилась: мозг образовался в сиськах.

Тем временем, процесс снятия пострадавшей подошёл к концу и к ней устремились тётки с доктором.

– Надо делать когти, пока графья в маникюры не заделались, – подхватилась такса. – Эй, малой, держи моё приданое, тока НЕЖНО! – кинула в Антошку котелок и подпрыгнула на всех четырёх лапах. – Ну, чё стоим? Ноги в руки, юбки в зубы и айда за тетёй Лушей!

И порысила от главной сцены, где как раз разгорался пик представления, – скулящая фря висела в воздухе филеем кверху и пыталась упасть в обморок. Так хотелось досмотреть финал, но такса шустро перебирала кривыми лапами в сторону замка, а мы, как на верёвочке, побежали за ней.

– Ну, шо я вам скажу за эту фисгаромнию розового безобразия? – вопросила рыжая, когда наша дружная толпа ввалились в Анькины покои и собака «восхитилась» декором. – Здесь можно жить, но не долго.

– Это же для девочек специально делали! – обиделся Антошка.

– И где ты видел девочек с пятачком вместо носа? – куртуазно поинтересовалась четверолапая. – И вообще, ты бы поставил посуду, пока не перевёл её на жизнь вечную, – такса обеспокоилась о своём котелке.

– Да кому она нужна? Железка ржавая! – это Тимка заступился за дракончика.

– Не ржавая, – наставительно тявкнула хозяйка замызганного предмета утвари, – а покрытая налётом ведьмовской мудрости! Учить тебя, салага, не кому было! Ну, ничего, – она с достоинством взобралась на кресло, правда, учитывая диссонанс в росте, только с третьего раза, – тётя Луша тебя всему научит! Принимаю благодарности за такое счастье! Желательно в съедобном и удобоваримом виде.

– Откуда ты такая свалилась на нашу голову? – проворчал брат, пристраивая котелок на столе у окна.

– Счастье не спрашивают, откуда оно свалилось, им восторгаются и любят!

– А ты теперь моя собачка будешь? – Анька, как истинная любительница всей живности, намеревалась потискать «свалившееся счастье», но нарвалась на решительный отпор.

– Эй-ей! – отбрыкнулась такса. – Руками не мацать!

– Чёт я не понял, – Тимка в очередной раз задействовал свой думательный центр, попросту говоря, – почесал затылок. – Мы тебя все слышим? Не только Сашка и я?

– Это я не поняла, – нахмурилась такса, – тебе мама инструкцию для пользования мозгами дать забыла? Или ты читать не научен?

– Это фамильяр ведьмовской! – ахнул Антошка. – Настоящий! – и восторженно подпрыгнул. – Ведьма Саша, ой, то есть, просто Саша! У тебя теперь собственный фамильяр есть!

– Ещё один неуч, – фыркнула псина. – Фамильяры общаются ментально, – снизошла она с ответом. Я уж было, по наивности, подумала, что она не такая уж и вредная, но, оказывается, это было лишь началом предложения. И Луша важно закончила мысль: – Перед вами, лохи, возрождённый дух! Единственный в своём экземпляре!

– Ух ты! – похоже, деть обладал весёлым и необидчивым характером, так как просто пропустил мимо ушей всё ненужное и вычленил главное: – а привязка?

Да, мне тоже хотелось бы знать. В книжках фамильяров всегда призывают, чтоб вот так вот, фамильяр, то есть дух, сам пришёл, я первый раз видела. И что там с привязкой? Может, если такса – дух, то ничего не надо? Она свободная или как?

– Ой, да такие мелочи! – опять почесала лапой ухо. – Щас изобразим, если вам так хочется.

А потом это криволапое недоразумение спрыгнуло с кресла, притрусила ко мне, элегантно засунуло морду под юбку, тяпнуло за щиколотку и, элегантно высунув, устремилась опять мягко устраивать свою задницу.

– Ай! – завопила я. – Больно же! – приподняв полу, я не обнаружила никакой ранки, хотя своими глазами видела, как эта кровожадина облизывалась красным языком.

– Ой, подумаешь, – отмахнулась кусательница, – один миг страданий, зато вся оставшаяся жизнь в шоколаде!

– Угу! Есть сомнения, что у меня всё слипнется от такого количества!

– Ой, вэй, не смешите моих блохов! – скривилась. – Это у меня есть сомнения, что зря связалась с вами, недоумками! Вам таки счастье привалило, а они кочевряжатся, словно девственник на ритуальном алтаре.

– Засунь себе свои сомнения, знаешь, куда? – рявкнула я.

Я злилась, как никогда раньше. Эта мелкая животина выводила меня на эмоции за раз!

– Знаю, но не могу, – она скромно потупилась. – У меня там уже есть шило, тысячелетний опыт и диплом о высшем магическом образовании прошлой жизни!

– Прям «тысячелетний»! – опять ахнул Антошка, снова выцепив главное. – Да ты вообще, в самом деле, уникум!