Дракон и сосиски или Путь к сердцу тёщи

– Александра, ты даже будешь в плюсе. Мы оба будем в плюсе. Смотри, – он стал загибать пальцы, только почему-то на моей руке, – первое: ты, вроде как, станешь принадлежать нашему миру, Верховная успокоится, и не будет пытаться пристроить тебя замуж. Второе: ты сможешь перемещаться между мирами без одобрительной санкции Совета безопасности. Третье: в своём мире можешь выходить замуж за кого хочешь. Четвёртое: Антошандр никуда не едет, мы с тобой активно ищем способ избавить его от обучения в «Золотом зубе», и, я уверен, найдём. И пятое: на меня прекратят охоту потенциальные невесты! Я же вроде как буду жутко влюблён в иномирную ведьму!

– Всё это так, но …

– Душа моя, от тебя требуется только сказать «да» священнику и позволить надеть себе на пальчик колечко! – с видом змея искусителя закончил Рэй. – Как всё устаканится, мы разорвём помолвку и будем свободны!

– А где эти условия можно задокументировать? – включилась во мне женская подозрительность.

– Да я уже всё подготовил! – теперь он с видом фокусника извлёк из-за пазухи свиток, развернул его перед моими глазами и провозгласил: – Вот! Читай! Второй экземпляр будет у тебя.

Я пробежала глазами по тексту. Не скажу, что мне часто приходилось знакомиться с брачными договорами, точнее, это вообще первый, что я видела воочую, вроде всё нормально, всё, как обещал. И возможность перемещения оговорена, и про возможность разрыва упомянуто.

– Ладно, – сдалась я. – Только обидно. Я мечтала о красивом платье, о торжестве. А тут … – обвела руками розовый шедевр скудоумия драконьего дизайнера.

– Солнце моё! – вдохновился маркиз. – Будет тебе платье! На балу будешь первой красавицей! А, если дело и до свадьбы дойдёт, то это будет самое шикарное торжество во всём королевстве. Идём?

Он поднялся с колен и протянул руку.

– Ладно, – повторилась я и вложила в его ладонь свои подрагивающие, непонятно от чего, пальцы.

От чего они подрагивали, я узнала позже, когда сияющий после возвращения из храма вроде как теперь официальный жених доставил меня обратно, а сам ускакал давать распоряжение приготовить другие покои. Так как в этих, цитирую: «мозги плавятся и все каналы перекручиваются».

– Риба моя, – отчитывал меня дух после ознакомления со свитком, вышагивая по периметру ковра, – я, конечно, понимаю, что у тебя проблемы с восприятием этого мира, но тебе таки было дано чудо прозрения в моём лице, и я имею до тебя свой вопрос: какого рожна ты попёрлась в храм? – рявкнула такса. – У тебя, шо, мозги не воспринимают то, шо ухи слышали, а глозья видели?

– А что? – Я смотрела на мельтешащую собаку сквозь сияние лазурного камня в оправе толстенного кольца, что плотно сидел на безымянном пальчике правой руки.

– Тебе мама не говорила, что опасно совать пальцы в розетку, мясорубку и обручальное кольцо?

– Не-е-ет, – с умилением вздохнула я, любуясь игрой света. И всё-таки гад не такой уж и гад, колечко ведь целое состояние стоит, а он не пожалел такое для фиктивной невесты. Сказал, что оно навсегда моим останется.

– Эй! Выбирайся уже из розовых соплей, ненормальная! – попрыгала перед моим креслом такса. При каждом прыжке её уши забавно взмахивали двумя парусами. – Хотя, куда тут выбересся, вокруг, куда ни гавкни, тока розовое, – пробормотала она и ка-а-ак завопит: – Тебя окольцевали, как сволочь Левша блоху!

– Что тут за вопли? – дверь с грохотом распахнулась и на пороге нарисовалась мама

– Мамаша обозначилась, – буркнула Лушка, – сейчас воспитывать начнёт. Не поздновато ли, мадам? Или тока щас Медина прочли?

Мама покосилась на таксу, взбледнула, театрально приложила узкую ладонь ко лбу и поискала глазами, куда бы пристроить свою царственную задн… хм… персону.

– Я, конечно, за три дня пребывания насмотрелась на двуликих, но говорящую собаку вижу впервые, – произнесла она слабым голосом. Это галлюцинация?

– Сама ты, дамочка, галлюцинация трехвекторная, а я самый настоящий дух! – оскорбилась Лушка, щелкнув хвостом. Затем демонстративно прошествовала к дивану, забралась на него и важно выпятила грудь.

Мама тоже «без сил» величественно опустилась рядом. Такса повела носом, ещё раз повела носом, потом принялась обнюхивать маму более интенсивно.

– Что? – в ужасе взвизгнула жертва собачьего обоняния. – От меня воняет? Чем?

– Воняет? – следом возопила псина. – Да от тебя пахнет просто божественно! Ты откуда?

– С кухни, – пробормотала мама, – я там контролировала, как сосиски делают, по моему рецепту.

– Не знаю, что это, – облизнулась Лушка, – но уверена, – это шедевр кулинарного искусства.

Потом она ещё немного помедитировала в ореоле сосискиных запахов, и вспомнила, что тут, вообще-то, истерика происходит.

– Пока ты там прохлаждалась, тут здесь дочь проморгала!

– Поясните более подробно, любезная, – мама взяла себя в руки и опять превратилась в снежную королеву. Даже корону из косы на голове поправила.

– И шо объяснять? Тут читать надо!

И ткнула носом в свиток, на котором был запечатлён брачный договор, скреплённым каплями крови моей и Рэя.

– Я без очков, – провозгласила маман. – Читайте вслух!