Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора

Сотник Ма, десятник Лю и трое солдат сопровождения в полном молчании ожидали решения высокого лица. Связанный книжник Фэй Лун безразлично лежал на земле в неудобной позе и смотрел куда-то в потолок. Тишина прерывалась лишь шуршанием шелковых одежд советника, перестуком бамбуковых дщиц в книжных свитках, да треском огня.

– Нет, нет, нет! – вдруг крикнул советник, в раздражении отталкивая от себя последний короб, откуда с глухим стуком посыпались книги. – Не то! Все не то!

– Господин советник, – дал о себе знать сотник Ма, – вы хотите сказать, что в этих книгах нет крамолы? Мы напрасно сюда ехали, господин?

– В этих?! – советник подхватил с пола ближайшую книгу, распустил завязку свитка и тот послушно открылся на всю длину. – Здесь самая что ни на есть крамола! Вот – «Книга песен»², а вот, – он ткнул пальцем с длинным ногтем куда-то в темный угол, – «Книга истории»³, обе донельзя лживые и крамольные! Здесь все, все нужно сжечь! Велите вашим людям выносить короба к костру.

Ма тотчас же махнул рукой, и двое солдат, укрепив факелы в стенах, взялись за ручки ближайшего короба. Подняли, потащили к выходу… Десятник Лю хотел было присоединиться к ним, но вспомнил о тяжелом свертке, что до сих пор удерживал под мышкой.

– Сотник Ма…

Тот недовольно обернулся:

– Чего тебе?

– Осмелюсь доложить! – Лю почтительно, двумя руками подал сверток начальству. – Это было обнаружено нами в стене…

– В какой стене?! – советник в мгновение ока (а по виду и не скажешь, что он такой прыткий!) оказался рядом и прежде, чем Ма успел коснуться искрящейся ткани, выхватил сверток из рук десятника. – Какая стена? Говори!

Сердце Лю замерло – столь страшен был голос советника! В горле внезапно пересохло и все существо десятника заледенело в предчувствии неминуемой, неотвратимой беды…

^[2]«Книга песен» – «Ши цзин», древнейшее собрание поэтических текстов в китайской истории, один из самых почитаемых конфуцианских памятников. Считается, что известный нам ныне текст «Книги песен» был отредактирован самим Конфуцием. Песни, вошедшие в «Книгу песен», относятся к XI-VIII вв. до н. э.: это 305 ритуальных гимнов, од и народных песен. Русский читатель может познакомиться с ними в прекрасных переводах А. Штукина (1904-1963).

^[3]«Книга истории» – «Шу цзин», еще один из наиболее почитаемых древнекитайских письменных памятников; собрание преданий, мифов, легенд, записей исторических событий, правительственных распоряжений и пр., по времени относящихся кXXIV-VIII вв. до н. э. Составление и редактирование «Книги истории» также приписывается Конфуцию. Изначальный текст этого памятника был утрачен при династии Цинь (221-207 гг. до н. э.). Известный ныне «Шу цзин» состоит из пятидесяти восьми глав, из которых только тридцать три не вызывают сомнений в подлинности.

Всех его сил хватило лишь на то, чтобы указать рукою вглубь помещения, туда, где они со свояком обнаружили потайную нишу.

Шорох шелка, и советник (вот только что был здесь, а уже гляди-ка где, глаз за ним не поспевает!) стоит у развороченного тайника. Поднес факел вплотную к стене, обшарил, едва не обнюхал нишу.

– Это лежало здесь? – указав на сверток, спросил он уже спокойнее.

– Точно так, господин!

– Вы не разворачивали? Нет?!

– Мы… не осмелились, господин! – Лю, сдерживая предательскую дрожь, изо всех сил старался, чтобы голос звучал твердо. Кажется, ему это удалось. Или же советник был недостаточно внимателен? Вот сотник Ма, напротив, глядит на своего подчиненного с удивлением и явно хочет что-то спросить…

– Огня сюда! – внезапно проревел советник.

Десятник от греха подальше стрелой выскочил на улицу, крикнул Вана и велел нести больше факелов.

– Что случилось, старший брат? – шепотом спросил подбежавший свояк, но Лю только отмахнулся: не до тебя! Потом! После!

– Книги – в костер!

Коробов было много. Сотник Ма, раздраженно вышагивая по двору, то и дело порыкивал на и без того поспешавших солдат: быстрее, быстрее! Советник же, отослав всех прочь, тщательно обыскивал потайную нишу, не гнушаясь запачкать широкие рукава роскошного халата.