Дракон (ЛП)

— Мы подождем, пока твоя сучка-пара не придёт к нам, — повседневным тоном продолжал Менлим. — Мы устраним её, брат… и это будет правильно, учитывая всё остальное. К тому времени, возможно, ты сам захочешь это сделать. К тому времени ты не будешь нуждаться в наших уговорах. Как только от неё избавятся, мы определим, как лучше всего вернуть собственность, которую она у меня украла…

Татуированный видящий снова ударил его, вырвав крик из горла Ревика.

И снова он не мог быть уверен, что это вызвано физической болью.

— Полагаю, когда всё будет сказано и сделано, какой-то небольшой элемент тебя даже можно будет спасти, Нензи, — сказал Менлим, награждая его откровенно презрительным взглядом. — Конечно, ты безвозвратно утратил право на любую добровольную роль в моей администрации. На данном этапе я с удовольствием лишь этот твой заблуждающийся ум всей свободы воли, чтобы попытаться спасти то, что осталось от твоего света. И к сожалению, это принесет мне столько же удовольствия, сколько боли принесло бы мне это ещё несколько лет назад.

В его голосе зазвучала холодная злость.

— …Ты позор своей расы, Нензи. Позор всего, что ты должен был отстаивать…

Татуированный видящий снова ударил его, на сей раз наискосок тела.

Проморгавшись от крови, которая теперь стекала в глаза, Ревик посмотрел в лицо Менлима.

От выражения там… даже от очертаний его черепа, обрамленного резким оранжевым освещением… его детство накатило на него ожесточённым потоком эмоций и воспоминаний. Тот примитивный, животный ужас вернулся с такой силой, что его затошнило от адреналина, поступившего в кровь.

— Пожалуйста, — его слова звучали низко, почти хрипло. — Пожалуйста… оставь их в покое. Я сделаю всё, что ты захочешь…

Менлим тихо фыркнул, качая головой.

— Время для мольбы давно прошло, племянник.

Он снова кивнул татуированному видящему, который ударил Ревика по рукам и спине.

Ревик охнул, дёрнувшись вперед, но его остановили оковы.

Легонько шлёпнув перчатками по одной ладони, Менлим покачал головой, поджав губы и окинув его взглядом.

— Конечно, я знаю, что никакое количество битья не достигнет многого, — сказал он, и то плохо скрываемое отвращение вернулось в его голос. — К счастью, в нашем распоряжении имеются другие средства убеждения. Это скорее напоминание тебе о твоём месте. И, возможно, напоминание, с кем ты имеешь дело… поскольку, похоже, чем старше ты становишься, тем больше нуждаешься в этом уроке.

Татуированный видящий опять ударил его, на сей раз так сильно, что Ревик охнул и на какое-то время ослеп от боли.

Видящий пнул его по почке, и он застонал, лишившись зрения от шока и боли. Перед глазами всё потемнело. Он был уверен, что отключится.

Однако этого не случилось.

— Я бы предпочёл получить тебя добровольно, племянник, — голос Менлима опустился до бормотания, точно он говорил сам с собой. — Я всегда хотел получить тебя добровольно. Всегда. Я никогда не хотел видеть тебя таким. Внедрение средств уговаривания всегда планировалось лишь как запасная мера… план Б, если тебе так угодно. Последний вариант.

Он повернулся, посмотрев в лицо Ревика этими жёлтыми глазами.

— Вопреки тому, что ты думаешь, я никогда не хотел сделать тебя рабом, Нензи. Никогда.

Татуированный видящий снова шагнул вперед, собираясь ударить его по лицу, но на сей раз Менлим поднял два пальца, останавливая его.

— Нет. По лицу больше не надо. Я не хочу, чтобы он ослеп до того, как мы разберёмся с девчонкой.

Ревик напрягся, тяжело дыша и отходя от ударов.

Он поднял взгляд и увидел, что Менлим опять смотрит на него с бесстрастным выражением.

— Товарищи, — вежливо сказал он. — Будьте добры, приведите её.

Ревик почувствовал, как его горло сдавило.

Он знал эту часть вечернего шоу. Какая-то более тёмная, отдалённая часть его разума поняла это ещё до того, как он их услышал.

И всё же, когда послышались крики, он повернулся, силясь разглядеть сквозь кровь и опухающую плоть. Его глаза старались осмыслить, что они вытащили перед ним.

Но это было знакомо.

Так чертовски знакомо, что его затошнило ещё до того, как он узнал её лицо.

Наложницу, Чарли, тащили через газон три охранника Менлима в униформе. Она сопротивлялась и орала на них на китайском.

Ревик поначалу не мог осмыслить её слова. Но они сбивали его с толку. Паника, понимание. Они сказали ей о своих намерениях? Она знала?

Потом он увидел девочку.

Он осознал, что большая часть слов Чарли была о ней.

— Нет! Пожалуйста! Только не её! Только не её! Со мной делайте, что хотите, но не причиняйте ей вреда, пожалуйста! — кричала Чарли. — Только не её! Боги… пожалуйста, не её! Она никогда не была для вас угрозой!

В её голосе звучало столько страха, столько горя, боли и ужаса, что Ревик ощутил, как всё его тело откликнулось. Боль сокрушила его, затмевая его разум и стирая любое подобие рассудка. Он боролся с удерживавшими его путами, но едва мог пошевелиться.

Они даже не потрудились ударить его, чтобы заставить остановиться.

Теперь, увидев её, он не мог отвести взгляда от девочки.

Как видящая, она не могла быть старше шестнадцати.