Дракон мелового периода

— Вот что бывает с теми, — наставительно сказал Джеф, — кто в одиночку шастает по чужим доменам. Кто-то поймал твою подругу, подчинил своей воле и сделал оборотнем. На ее месте могла быть ты.

— Еще чего! — надменно фыркнула я.

— Ладно, не о том речь. Главное — мы победили, — отдышавшись, сказал Джеф. — Я их всех перехитрил. Я ведь знал, что ты на меня набросишься. Это такой вампиризм, обращенный против конкретной цели, в данном случае — против меня. Я и сам такое умею делать. Знаешь, в чем прикол? Как только в желудок попадает хоть какая-то пища, ты сразу исцеляешься.

— То есть ты мог снять заклятие еще в вагончике, но не стал? — дошло до меня. — Ну ты и экстремал!

— Просто не люблю неожиданностей, — пожал плечами Джеф. — Если бы я снял с тебя заклятие в вагончике, враги придумали бы что-нибудь другое.

— А ты предпочел просто свернуть мне челюсть, — я потрогала подбородок. — Блин, как больно-то!

— Если вернешься домой, что-нибудь съешь, и больше не будет никаких вампирских проявлений, даже во сне.

— Спасибо за совет, — сказала я, отметив слово «если».

Эзергиль валялась на дорожке труп трупом.

Джеф критически осмотрел дело своих рук. Он все еще был мокрым и бледным, но я видела, как он собой доволен.

— Последний штрих, — сказал он, как будто что-то вспомнив. — У тебя нет ручки или фломастера?

Меня все еще колотило. Я дрожащими руками покопалась в рюкзаке.

— Только синий маркер. Подойдет?

— Супер. Дай сюда.

Джеф взял у меня маркер, наклонился над телом Эзергили и быстро написал у нее на лбу три латинские буквы — J, A, F.

— Это еще зачем?

— Роспись мастера, — хищно усмехнулся он. — Личная печать. Возможно, потом узнаешь, зачем. А теперь, — сказал он, возвращая мне маркер, — когда защита уничтожена и путь свободен…

— …Идем скорее в библиотеку! — подхватила я. Мы с Джефом переглянулись и радостно расхохотались. А потом, оставив на дороге поверженного оборотня, быстрым шагом двинулись к библиотеке.

21. Подземелье красного праха

Двери библиотеки были открыты. Везде было тихо и безлюдно. Даже не верилось, что все наши испытания позади. Джеф пошел вперед, я — за ним. В полном молчании мы пересекли пустой вестибюль, освещенный неживым светом галогенных ламп, свернули налево, беспрепятственно вышли на лестницу и начали спускаться вниз. Первый подземный этаж… второй… третий… От волнения у меня кружилась голова. Ежесекундно я ожидала чего-то ужасного — обвала, пожара — что воспрепятствует нам в этом святотатстве. Да, это было то самое ощущение, которое я испытала во сне, на вершине гигантского тополя: вторжение в святилище неведомого враждебного бога; и теперь я спиной чувствовала его недобрый взгляд. Четвертый этаж… безупречно-чистый синий кафель, изразцовые стены, дверь с витражом приоткрыта, и лотосы на ней горят кроваво-красным, пропуская изнутри электрический свет.

Я придвинулась поближе к Джефу, на всякий случай готовясь к неприятностям.

— Нам туда? — прошептала я.

— Нет, дальше, — глухо ответил Джеф. Он тоже волновался. Когда я поняла это, мне снова стало страшно.

Мы спустились еще на два пролета, и лестница кончилась. Перед нами возник дверной проем — просто прямоугольник, без малейших следов дверей, за которым начиналась глухая могильная чернота.

Джеф непочтительно присвистнул, но я заметила, как он побледнел.

— Ого! Что здесь было? Атомный взрыв?

— Ты же вроде говорил, что на пятом ярусе пожара не было, — тихо сказала я.

— Значит, я ошибался.

Джеф опустил голову, кусая губы. Он выглядел по-настоящему потрясенным. Я огляделась по сторонам. Весь пол был покрыт густым слоем какого-то бурого порошка. От дверного проема по потолку змеились языки копоти.

— Да, похоже на взрыв, — глубокомысленно заявила я. — Двери вынесло вместе с коробкой.

— Вот они, двери, — пробормотал Джеф, указав на бурый порошок на полу. — Дьявол! Здесь же все превратилось в пепел! Этого не должно быть!

Мне стало его жалко.

— Слушай, рано расстраиваться. Давай зайдем внутрь и пошарим там. Я слышала, что книги на этом ярусе хранились в несгораемых шкафах.

— Ну надо же, как хорошо подготовилась — ядовито заметил уже овладевший собой Джеф. Он достал мой фонарик, включил его и направил луч в бархатистую тьму подземелья. — Ты права, — раз уж мы сюда пробились, надо идти до конца.

Джеф вошел в проем, я — за ним, стараясь на всякий случай идти след в след. Зола поднималась легкими облачками вокруг наших ног. Пахло даже не гарью, а чем-то мерзким, химически-кислым. Этот запах будил беспричинную тревогу и желание сбежать. Луч фонаря выхватывал из темноты стены и то, что осталось от несгораемых шкафов. Джеф присмотрелся и грязно выругался.

— И это называется несгораемый шкаф! — горько сказал он, облегчив душу.

Да, останки шкафов больше всего напоминали экспонаты палеонтологического музея — бесчисленные ребра и прочие кости. Джеф злобно ткнул фонарем в один из шкафов, и тот с мертвенным шелестом неторопливо рассыпался в прах. Я тяжко вздохнула.

— М-да. Кажется, действительно сгорело все.