Дракон на краю света

– Лумби… – начал он.

И увидел ее отца, выходящего из-за ближайших кустов. Уйс мрачно хмурился. Военная дубинка болталась у него на поясе рядом с топориком, добытым в лагере работорговцев.

– Чего тебе тут надо? – грубо бросил он.

Релкин слегка удивился его тону. Он полагал, Уйс знает и понимает, что Релкин и Лумби тянутся друг к другу и что у них возникли интимные отношения под давлением обстоятельств, когда они были полностью затеряны в глухом лесу. Они прошли сотни миль вместе, сражаясь с голодом и страшными людоедами-пуджиш. Будучи одинокими, они потянулись друг к другу. Он полагал, что Уйс примет то, что случилось, и простит.

Теперь же он понял, что Уйс страдает той самой ревностью, которая часто встречается у отцов красивых девушек. Релкин понял, что глупо было надеяться на то, что Уйс окажется выше предрассудков. Странно только, что раньше арду этой ревности не выказывал.

– Я пришел попрощаться с Лумби. Мы уходим на юг.

Лицо Уйса словно сжалось. Было ясно, что он борется с какими-то очень сильными чувствами.

– Что ты делал с Лумби? Там? – Он зло махнул рукой в сторону широко раскинувшегося леса.

– Я знаю, что ты хочешь услышать, но не собираюсь тебе отвечать. Это касается только Лумби и меня.

Лицо Уйса исказила ярость.

– Отец! – резко крикнула Лумби.

Уйс открыл рот, но ничего не сказал.

Релкин заговорил осторожно, словно стараясь смягчить смысл своих слов:

– Ты забыл, что мы были там совсем одни. Мы не знали, что сможем найти и освободить тебя.

Уйс тяжело сглотнул.

– Правда. Ты пришел и освободил арду. Мы все благодарны. Но… я – отец Лумби. Я.

– Я хочу вернуться и жить с арду. Я стану отцом детей Лумби.

Из шалаша донесся вскрик. Появилась Эррис. Она хрипло засмеялась:

– Ты не сможешь завести детей среди арду. Арду и бесхвостые не могут спариваться. Все бесполезно. Никаких детей.

– Откуда ты знаешь?

– Работорговцы говорили нам. Они сказали: вот почему работорговцы всегда возвращаются в наши земли и ловят новых арду. Они не могут сами разводить достаточно арду, чтобы дать рабов всем, кто хочет.

Взгляды Лумби и Релкина встретились. В глазах девушки была безграничная печаль.

– Прощай, Релкин. Я люблю тебя, но между нами слишком много различий. Лучше тебе не возвращаться, я думаю. Уходи с Базилом. Уходи к «океанам» и другим землям.

Релкин словно растерял все слова. Он был уверен, что должен вернуться к Лумби и жить с ней, позабыв про другой мир.

Лумби приблизилась к нему, не обращая внимания на явный запрет отца.

– Релкин, ты был добр к Лумби. Все арду перед тобой в долгу. Мои отец и мать остались бы в рабстве, если бы ты не пришел и не спас их.

Уйс и Эррис сразу притихли. Уйс опустил взгляд, раздираемый противоречивыми эмоциями. Эррис зарыдала.

Релкин крепче обнял Лумби. Она спрятала голову у него на груди. Он почувствовал, как сквозь прорехи его рваной куртки на кожу закапали слезы.

Ему казалось, что сама земля уходит у него из-под ног. Все последние недели он медленно приучал себя к мысли, что останется с Лумби. Они с Базилом фактически уже вышли в отставку из легионов, они потеряны для остального мира. И им суждено прожить свои жизни в землях Арду.

Впрочем, два важных вопроса никак не давали ему покоя.

Первый – это его любовь к Эйлсе, дочери Ранара. Не ее вина, что Релкин оступился и предал ее любовь, повернувшись к новой любви – Лумби, девушке арду. Релкин и не был никогда достоин Эйлсы. Релкин был всего лишь деревенским сиротой. Как он мог надеяться на руку дочери вождя клана Ваттель? Эйлса выйдет замуж за кого-нибудь другого, кого-нибудь из своего клана, с кем была обручена с рождения. Бедный драконопас будет забыт. Проблема была в том, что сам Релкин в глубине сердца не верил этому правильному и логичному рассуждению. Он знал, что не забудет Эйлсу – так же как и она не забудет его. Значит, ему пришлось бы прожить остаток жизни с тяжелым грузом в душе.

Другой проблемой был дракон. Если они останутся тут, Базил никогда не сможет оплодотворить яйца вивернов. Здесь ему было совершенно не с кем спариваться, разве что он захочет сойтись с пуджиш, но в этом Релкин очень сомневался. Он знал, что виверн питает устойчивое отвращение к большим двуногим пуджиш. Они были, как и он, теплокровными и происходили от тех же предков, но они были очевидно глупы и неспособны ни на что, кроме свирепости. Спариваться с ними все равно что с дикими зверями. Релкин знал, что с течением времени старому Базилу станет здесь очень одиноко.

– Не знаю, что и сказать, – пробормотал он, – это так больно.

– Если мы не сможем иметь детей, ты не будешь счастлив в земле арду.

– Я могу быть счастлив с тобой.

– Но Лумби не сможет быть счастлива, если она не сможет иметь детей.

Теперь Релкин наконец-то все понял.

– Смотри! – радостно сказала Эррис. – Лумби – хорошая дочь.

– Да, – тихо ответил Релкин, – она такая, даже больше – она смелая, может, смелее всех.

И он ушел от них, а позже ушел вниз по реке с мужчинами и драконом.