Дракон, (не) бери меня в жены!

– Ты совершаешь ошибку, дракон.

Они вновь вооружились кинжалами. Пятнадцать орков и один безоружный, но наверняка обладающий магией. И я, один, не способный превратиться в дракона, потому что просто разнесу весь дворец, если процесс обращения, конечно, вообще запустится.

Замечательно.

Если бы здесь был Риан, он назвал бы меня идиотом, совершенно не рассчитывающим свои силы в битве.

– Пусть так, но я совершаю эту ошибку во имя своей страны, – с усмешкой протянул я. – Свободы и воли, принципов, которые исповедуются здесь. Никогда и никто не будет диктовать Драконьей Гряде условия шантажом. Чтобы развязать войну, вам придется пройти меня.

За спиной хлопнула дверь. Вероника покинула помещение, и все входы-выходы вновь сковало магией. Я же только крепче перехватил посох и выпрямился.

А потом первый орк, рыча, бросился на меня.

Чтобы отбить его атаку, мне не понадобилось даже использовать магию. Взгляд потерял фокусировку, всё расплылось, и я видел только алое пятно орка, несущееся на меня – и ударил посохом его в грудь.

Ярость ожила в теле, поднимаясь волной и со звоном отзываясь в голове. Мне уже приходилось биться с орками, и там я не думал о сохранности их жизней и о том, как бы не допустить войны. Но сейчас я король – и дракон, и огонь расцветал во мне, требуя выпустить его на свободу.

Второй удар тростью пришелся по ногам Мельгрочета. Вокруг него закрутились крохотные песчаные вихри, проявление магии песчаных орков, и я позволил чужой магии атаковать меня, развеять полы мантии, холодом коснуться моих ног, пробираясь под одежду.

А потом перевернул посох навершием вниз, подхватил острием один из мини-ураганов и швырнул в следующего орка. Ветер не убил его, только отшвырнул к стене, но я не имел времени проверять, насколько он выбит из игры. Мне было с кем сражаться.

Огонь в крови вскипал. Я расплавил несколько кинжалов, стараясь не касаться огнем орочьих рук, и ударил ещё одного, крупного серо-зеленого, навершием просто по лицу. Он потерял несколько зубов, но с ревом бросился в атаку, размахивая огромными руками, и отшвырнул меня назад.

Я не упал, но отскочил на несколько шагов, скользя ногами по полу. С трудом затормозил, упершись посохом в землю, и почувствовал, как драконье пламя во мне начинает гореть сильнее. Нельзя, нельзя поддаваться… Не могу я идти на поводу у собственных чувств, если не хочу сжечь их всех. Это точно будет не к миру.

Посох вновь нашел чужую голову, с силой врезаясь в крепкий орочий череп, и я послал по древку магического предмета магический импульс, усыпляя орка. Тот рухнул наземь прямо к моим ногам, и я перепрыгнул через него, чтобы ударить заклинанием нового противника.

В этот раз кинжал почти попал по мне. Лезвие отскочило от тонкой магической защиты, и оружие упало где-то рядом с поверженным орком. А на меня бросились сразу двое, и посох, двумя концами одновременно упершись в грудь двоим моим противникам, треснул пополам и упал на землю, как никому не нужная палка.

От высвободившейся на свободу магии нас разметало в стороны. Меня отшвырнуло куда-то на Мельгрочета, и я почувствовал, как он крепко хватает меня за горло, стремясь задушить.

Мне не хватало воздуха.

Мне не хватало выдержки.

Я задыхался в шаге от обращения.

Ногти заскребли по орочьему плечу. Я ещё успел заметить, как покрывается чешуей рука, а потом моё сознание полностью утонуло в пламени.

Когти впились в кожу орка, и Мельгрочет закричал, будто я втолкнул ему в сердце меч. Хватка на моём горле ослабла, и я отшвырнул его прицельным пинком в грудь и выровнялся, больше не разыскивая свой посох. Он мне ни к чему.

Сила расходилась по телу. Я сжал руки в кулаки, игнорируя то, что в мягкую ещё кожу ладоней впиваются острые когти. Сформированные из чистой магии воздуха хлысты извивались, как две змеи, стремясь нанести удары оркам.

Изменилось зрение. Стало острее, и теперь я смотрел на орков иначе – так, как смотрят на потенциальных жертв.

Человек – достаточно слабое существо.

Дракон подвержен страстям своего пламени.

Что же такое полуформа?

Я ухмыльнулся, чувствуя, как стягивает лицо проявляющаяся чешуя, вскинул руки, и два хлыста переплелись в воздухе, издавая жуткий треск и осыпая искрами всё вокруг. Магия засверкала так ярко, как никогда прежде, а потом я резко опустил руки вниз, и сила взрывной волной пронеслась над орками.

Человеком я мог бы заметить, как орки замерли, не решаясь нападать. Человеком я предложил бы им сдаться – но полуформа не предусматривала полумер.

Следующий вихрь магии ветра врезался в грудь Мельгрочету, который поднялся после нашего прежнего столкновения. Я шагнул к нему, готовясь обрушить всю мощь магии, скопившуюся в теле, и осклабился, чувствуя, как кожа покрывается чешуей всё сильнее. И всё же, я не шел к обращению в дракона, нет. Это было что-то другое. Иная сила…

Я занес руку, чтобы нанести Мельгрочету последний, смертельный удар… А он вдруг рухнул на колени передо мной и сложил руки в молитвенном жесте и прошептал:

– Прими мою кровь и прах, Дракон Возрожденный. Впитай мою силу.